Блондинки моего мужа - страница 5

– Что ты сделал с теми парнями? – не на шутку взволновалась я.

– Нет-нет-нет, – успокаивающе замахал руками муж, – я их не трогал. Дождался, пока эти бандиты уедут, вытащил барышню из машины и поволок к нам.

– Дорогой, – как можно нежнее обратилась я к нему, – скажи, пожалуйста, тебя что, дома так сильно обижают, что ты, бедненький, по ночам в лесу гулять вынужден?

Жорик страдальчески закатил глаза к потолку.

– Ладно, – признался он наконец. – Это все во дворе у соседей началось. На заброшенной даче. Я там следил кое за кем…

– Зачем? – хором поинтересовались мы с Артемом.

– Ни за чем, а за кем, – принялся издеваться Жорик. – Следил и все. Отстаньте!

Какое-то время я еще пробовала порасспрашивать его, заходя с разных сторон. Темка тоже не отставал, но было ясно, что больше мы не вытянем из Георгия ни слова по существу.

– Может, у меня хобби такое – следить… Может, я тренируюсь… Профессиональные навыки отрабатываю… Может, у меня такая разновидность лунатизма…

И я сделала вид, что смирилась. Возможно, Георгий не хочет откровенничать при Теме. Или просто не хочет откровенничать. Сделаю вид, что не вижу в этом ничего странного, а потом, когда муж расслабится, выберу самый неожиданный момент для расспросов. Не отвертится!

– Еще скажи, что грибы собирать ходил, – усмехнулась я, давая понять, что готова переменить тему.

– А что такого? – удивился Артем. – Если с мощным фонариком, то почему нет…

– С некоторых пор наш Георгий смотреть не может на грибы, – пояснила я. – Ненавидит их лютой ненавистью.

– С некоторых пор! – передразнил Георгий, довольный, что я так легко сдалась. – Рассказывать – так всю правду. От одного вида грибов мне теперь делается дурно. А все потому, что закусывали мы давеча с двумя клиентами миленькими грибочками. И что?

– Отравились? – округлил глаза Темка. – Насмерть?

– Почти. Пришлось срочно врачам сдаваться. Что с нами только в больнице не делали, гады! Теперь на дух не переношу ни грибы, ни медиков. Ветеринары – исключение, разумеется…

– Да, ребята, – восхищенно развел руками экс-сосед, – вы, я смотрю, как это свое агентство открыли, так типа крышей оба и поехали…

Несмотря на всю свою дерзость, друг семьи иногда оказывался очень даже прав.

– Ладно, – Жорик решил не обращать внимания на Темкины подколки и принялся раздавать команды. – Допрос окончен. Интерес любопытных удовлетворен. По лагерю объявляется отбой. Завтра утром мне нужно будет кое по каким делам в город смотаться. Катерина, останешься дежурить возле несчастной. Тем, если можешь, не уезжай пока никуда. Побудь с девочками.

– Будет типа исполнено, – радостно сообщил Артем, всегда готовый к приключениям.

Когда Жорик говорил подобным тоном, возражать было бессмысленно. Но я, конечно, попыталась:

– Зачем ты впутываешься? – мягко начала я, когда мы с мужем остались наедине. – Не правильнее ли разыскать каких-нибудь сочувственно настроенных родственников и передать девочку им на выхаживание? Или заявить в полицию. Или…

– Эти варианты не подходят, – сообщил Жорик и принялся играть желваками, которые сурово перекатывались на и без того резко очерченных скулах. Это был явный признак того, что Георгий нервничает. – Одного родственника я уже повидал, хватило. Где гарантии, что остальные не окажутся еще хуже этого двоюродного братца? Полиция упоминалась в разговоре как их союзник… Даже с моими связями опасно обращаться к ним, не зная, что к чему. Мне кое-какие факты проверить нужно, а уж потом… К тому же не для того мы с тобой несколько лет назад открывали детективное агентство, чтобы от расследования, свалившегося нам прямо в руки, отказываться. Чует мое сердце – дело тут стоящее.

– Понимаю, Жорочка, – дождавшись удобного момента, сделала я решительный выпад… – Может, ты тогда хотя бы расскажешь, какого лешего изображал лешего? Ну в смысле чего тебя среди ночи в лес понесло?

В ответ раздался мощный раскатистый храп. Увы, подделать этот звук нарочно Жорик не сумел бы. Сомнений не было – он уже спал.

Была у Георгия такая дикая особенность – мгновенно засыпать по первому же мысленному приказу, да еще и начинать при этом храпеть, как стая диких тигров. Когда-то Георгий не верил, что храпит, и я – в порядке освоения необходимой для работы детектива техники, разумеется, – записала его кошмарные «хррррр!» на диктофон. Тогда, в издевку то ли надо мной, то ли над собой, Жорик поставил эту запись на свой телефонный звонок – естественно, только на контакт со мной. С тех пор, если звонила я, Жоркин телефон начинал неистово храпеть.