Блондинки моего мужа - страница 8

– Ради настоящей любви можно и маляром побыть. Каждой девушке хочется, чтобы ради нее совершали подвиги… – задумчиво и очень серьезно произнесла блондинка.

– Каждой? И тебе? – лихо включился Артем. – Если что, ты только скажи. Я из окна выброситься могу. Слава богу, этаж первый.

Я ощутила себя старой воспитательницей, подслушивающей, как сидящие рядом на горшках детки младшей группы планируют будущую свадьбу. Было ужасно неловко, но Темка убил бы меня, издай я сейчас хоть малейший звук.

– Не надо из окна, – улыбнулась блондинка. – Ты клумбы помнешь, а там цветы очень красивые.

– Тебе понравились? Это я их выращивал. Ну, типа вместе с Катериной и дядей Жориком, конечно… Но почти сам. В общем, я тебе их типа дарю. Хочешь?

– И часто ты чужие цветы девушкам даришь? – поинтересовалась Мария. – Наверное, часто. Потому тебя все и бросают?

– Нет. Не только поэтому, – насупился Темка, – по разным причинам. Вот одна, например…

Блондинка звонко расхохоталась. Артем снова начал фантазировать.

Ну что ты будешь делать? Почему у меня все не как у людей? Хотела отдохнуть от детективных дел – нарвалась на овеянную тайной блондинку. Нуждаюсь в дельных советчиках – натыкаюсь на свихнувшихся на флирте забавных персонажей молодежной комедии. Хотела спровоцировать мужа на подвиг – и вот теперь вынуждена сама проявлять верх героизма. Вот только знать бы, где у этого героизма верх, а где низ. Стоит ли поднимать панику и сообщать о пропаже мужа, звонить в полицию, армию и женскую сборную по кикбоксингу или нужно сидеть тихо, чтобы не усугубить сложившуюся ситуацию, и, заставив себя успокоиться, ждать хоть каких-то вестей от Георгия?

Понимая, что сидеть сложа руки все равно не смогу, я отправилась переодеваться для выезда в город.

– А Ольга меня бросила из-за ребенка, – раздавался из гостиной голос Артема. «Господи, его послушать, так он прямо донжуан какой-то!»

– Ты отказался признать отцовство? – насмешливо спрашивала блондинка.

– Я-то? – Артем явно на ходу менял сочиненные события. – Да. Отказался. Но это мне типа не помогло.

– В смысле?

– Недоразумение. Вся моя жизнь – сплошное недоразумение.

Я уселась на кровать и принялась массировать виски. Говорят, это стимулирует работу мозга.

«Что же могло произойти? Кому пришло в голову нападать на Жорика? И что мне, спрашивается, надевать для общения с этими ненормальными личностями?» – стимулировать в моей голове, похоже, было абсолютно нечего.

«Успокойся! – приказывал здравый смысл, который давно уже страдал нервными расстройствами из-за длительного общения со мной. – Главное, не нервничай. Те, кто на него напали, пусть сами и отбиваются. Взяли в плен? Что ж, скоро они об этом пожалеют. Попробуй прокорми такого пленника!»

Назойливые глупости лезли из подсознания, ужасно раздражали и никак не давали сосредоточиться.

«Может, это просто шутка? Может, моя мамочка привела в исполнение свой давний план похитить худющего Жорика себе на откорм?» – очередная порция бреда доказывала, что принять решение сама я не в состоянии. Совет Темки очевидно был необходим. Отнюдь не потому, что его мнение могло оказаться мудрым (тут я как раз была уверена в обратном), а потому, что должен же кто-нибудь разделить со мной бремя ответственности за будущий план по спасению Георгия.

«Эх, Жорочка, Жорочка! – я все еще пыталась дозвониться до мужа, но телефон был не на связи. – Ну почему ты вечно все делаешь не вовремя? Угораздило же тебя исчезнуть как раз тогда, когда у меня не осталось никаких сил на борьбу с неприятностями!»

Я снова вошла в гостиную.

– Так вот, – не замечая меня, продолжал Артем. – Бросила из-за ребенка – звучит странно, да? Но в моей жизни – вполне типичная ситуация.

Не в моих правилах нарушать романтическую идиллию. Не в моих правилах прерывать полет фантазии рассказчика. Не в моих правилах посвящать в семейные неприятности посторонних. Но, с другой стороны, все случившееся за последнее время тоже было не в моих правилах. Ничуть не обращая внимания на мои правила, нечто все же случалось. Значит, пора было эти правила менять. Темка мог фантазировать вечно, поэтому я прогнала остатки собственной корректности и вмешалась.