Блудницы Вавилона - страница 44
— Ваше величество, я нашел устройство, изготовленное с помощью tekhne будущего.
Глаз закрылся, но накрашенные губы снова шевельнулись.
— Еще одна книга предзнаменований? Расскажи о ней Аристандру, а не мне. Я — книга предзнаменований Вавилона, Аполлон Прорицающий.
Управляющий пригнул Алекса к полу.
— Плохой мальчик, — прошептал он.
Пятясь задом, с горящими щеками и на четвереньках, гость выполз в коридор. Управляющий щелкнул пальцами, подзывая стражу.
— Доставьте его к Аристандру. Живо!
Алекса провели по другому коридору, тоже пропитанному тяжелым сладковато-гнилостным запахом, мимо дюжины дверей. Остановились у тринадцатой.
На стук отозвался высокий костлявый греке длинным пониклым носом, напоминающим хобот тапира. Лет пятидесяти, чисто выбритый, с завитыми, спускающимися кольцами на шею волосами. Голова перехвачена плетеным серебристым шнуром.
На кончике длинного носа образовалась капля. Он вытер ее рукавом, но ее место тут же заняла другая. У грека был насморк или же, может быть, нос его, подобно сталактиту, удлинялся с годами за счет выделения жидкости и отложения солей.
Управляющий объяснил, в чем дело, и Аристандр впустил его, Алекса и стражей.
Столы, табуреты, полки, большая часть пола и половина кровати завалены глиняными табличками и свитками папируса. На стенах таблицы со странными геометрическими рисунками и примечаниями, сделанными красными чернилами. В одном углу водяные часы, у окна — солнечные, а еще неизвестного назначения устройства с зубчатыми колесиками, дисками и шестернями.
— Устройство, изготовленное с помощью tekhne будущего, вот как? — Аристандр вытер нос, накрутил на палец прядку волос. — Изложи подробно все обстоятельства.
— Да… но кто вы? — спросил Алекс.
— Глупец, — сказал управляющий. — Перед тобой Аристандр, придворный футуролог.
— Так оно и есть. И время идет.
— А я-то думал, что в Вавилоне время стоит.
— Мое время бежит. И царя тоже.
— Когда он умрет, будет ли назначен другой Александр?
Оплеуха больно обожгла щеку.
— Переходи к делу.
Алекс подался назад и наткнулся спиной на острие копья.
— Я… Извините. Могу ли я говорить о вещах, которые не относятся к Вавилону?
— Разрешаю. — Аристандр посмотрел на стражей. — Вам запрещается повторять где-либо то, что вы здесь услышите, а не то ваши уши проткнут раскаленными иголками.
— Ну, получилось так… — начал Алекс. Остальное — но не все — вывалилось из него само собой.
Вытянув большую часть оставшегося хитроумными вопросами — нюх на детали у Аристандра оказался отменный, несмотря на заложенный нос, — футуролог едва заметно усмехнулся.
— Думаю, нам не помешает выпить вина, — сказал он и, отложив в сторону папирусы, поставил на освободившееся место кувшин и три чаши, которые сам и наполнил. _ Что ты об этом думаешь? — Вопрос был адресован управляющему.
Управляющий утолил жажду с жадностью человека, иссушившего горло пространной речью.
— Заговор, — ответил он. — Вот что это такое. С одной стороны, глупейший заговор. А с другой — он же, но более тонкий и глубокий, хотя многое остается пока неясным. И в самом сердце — вот этот мальчишка, простодушный младенец с неустойчивой психикой.
Алекс почувствовал, что краснеет. Неоперившийся юнец, вот он кто. Сопляк, из которого Митч старался, да так и не смог сделать мужчину, бойца.
Однако же кто есть мужчина, если не выросший мальчишка? В какой-то момент Алекс вдруг увидел Аристандра и управляющего такими, какими они, возможно, и были на самом деле: большими, потертыми временем мальчишками. Дети, которыми они когда-то были, проступали из плоти взрослых. В отсутствие зеркал — если не считать таковыми полированные стеклянные диски, встроенные в футурологическую модель Аристандра (или что-то другое, чем это могло быть) — себя самого он не видел.
— И я так думаю, — согласился футуролог. — Глубокий заговор может быть чистой воды игрой воображения. Но нельзя не замечать явное предзнаменование.
— Какое предзнаменование?
— Значение свитка, упавшего под ноги новому Александру. Тому, кто носит имя Зимы, сезона смерти! Наш царь — солнце. Что может затмить его город, если не зима мира?