Блю из Уайт-сити - страница 24

— Что такое ЧОЭТ?

— Чрезвычайно Обаятельный Эгоистичный Тип. У меня таких двое, и еще один кандидат на это звание. Они держат тебя на поводке. А когда чувствуют, что поводок сильно натянут и может порваться, пускают в ход все свое очарование, чтобы снова притянуть тебя поближе. Дадут тебе понять, как ты важен для них. Это будет продолжаться минут десять. Потом уйдут, ослабив поводок, потому что есть другие поводки, которые тоже нужно иногда подтягивать. Они предпочитают количество качеству. Они любят сложности, препятствия. Они должны… водить людей за нос, только так они ощущают свою значимость. У тебя есть такие друзья?

— Да нет, — соврал я, думая при этом о Тони.

— А еще есть друзья по спорту. Есть удобные друзья — обычно это коллеги по работе. Есть друзья из сострадания, с которыми ты общаешься, потому что тебе их жалко. Есть знакомые, которые проходят испытательный срок перед тем, как стать друзьями. Есть…

— Ну, хватит. Тебе не кажется, что это омерзительная, аномальная классификация?

— Не говори глупостей. Мы всего лишь составляем список. Ведь мальчикам нравится все классифицировать?

Когда она так поставила вопрос, мне действительно захотелось этим заняться. Разложить все по аккуратным и ровным полочкам.

— Существует необозримое множество вариантов друзей. И это только начало. Если мы решим, кого пригласим на свадьбу, нам придется учитывать и другие сопутствующие факторы. Сильно ли обидятся те, кого мы не пригласим? Приглашали ли они тебя на свою свадьбу? Подарят ли они что-то приличное (не надо забывать о практической стороне вопроса)? Не напьются ли они до беспамятства и не оскандалятся ли? Нравлюсь ли я им? Нравятся ли они мне?

Тут я не выдержал.

— По-моему, Вероника, нравятся они тебе или нет, значения не имеет. Они не твои друзья.

— Возможно. Но свадьба наша. Принято считать, что это мой день. И поэтому у меня есть право так говорить.

Паузы бывают разные: по длине, по тяжести, по структуре. Установившаяся после последней фразы пауза была непростой. Она была тяжелой, очень тяжелой, она как будто заполнила комнату вязким туманом. И очень долгой. И в ней была отчужденность, злоба и растерянность. И она звучала. Я долго не мог понять, что это за звук, а потом понял. Звук выкапываемых траншей. Скупой скрежет лопат. Траншеи — это подготовка к борьбе, которую проводят на ранних стадиях любых долгосрочных отношений. Я знаю, потому что я не однажды прошел через ранние стадии долгосрочных отношений. Просто я никогда не шел дальше ранних стадий, вот и все. Выстроенные и укрепленные линии обороны потом практически невозможно переместить. Эти линии символизируют силу.

После того как пауза проедала нас кислотой не меньше четырех минут, я решил бросить пробный камень, но — это важно — не уступая, а давая понять, что возводимые ею крепости — всего лишь временные сооружения, которые в будущем могут быть реконструированы. Я должен четко объяснить, что никакие принципы не принимаются безоговорочно.

— Ладно. Ты имеешь право на собственную точку зрения. Давай рассортируем их и разложим по полочкам.

Я взял у Вероники коробку, достал красную кнопку и воткнул ее в моего старого друга Рона Пирса, живущего на Перли-Уэй: мы расстались где-то в 1993-м, когда он связался с женщиной, по своей сути напоминавшей одноразовую посуду. Рон стоит на фоне дорожного знака, это было, кажется, в 1989-м, в Германии, улыбается и показывает на деревушку под названием Минж. Мы тогда отлично отдохнули. Рон подцепил какую-то заразу у барменши. Я втыкаю кнопку в грудь как колдующий шаман.

— Это в прошлом. Рон Пирс — уже история. Он тень, прерванный полет.

Вероника грустно кивает.

— Значит, красные кнопки для привидений.

— Можно и так сказать.

— Есть еще призраки?

Я судорожно трясу коробку и извлекаю пригоршню красных кнопок. Осторожно вынимаю их и складываю на ладони. Ральфу Вотерману я протыкаю голову, он погибает в неравном бою. Мы не разговаривали с тех пор, как он нанес мне удар головой. Безумный Иен Спрайти и его подруга Сьюзан получают по кнопке в живот. Мы были друзьями, пока я не попытался залезть под юбку Сьюзан. Тогда я чудом остался жив.