Бобби Пендрагон. Связной между мирами - страница 20

— На этой территории нет огнестрельного оружия. — Он серьезно поглядел на меня. — Здесь мы можем пользоваться только тем, что предлагает сама территория. Не забывай об этом, ладно?

— Ну хорошо… Как скажешь.

Он что-то сунул мне в руку. Что-то маленькое, на кожаном шнурке, похожее на…

— Это свисток, — сказал он прежде, чем я сам догадался. — Держи его под рукой.

Я хотел было спросить зачем, но передумал. Оставалось лишь надеяться, что дядя Пресс знает, что делает, и с копьем управляется не хуже, чем с пистолетом. Потому что уж свистком-то мы точно не отобьемся от этих тварей, если они решат напасть на нас. Я, как и было велено, повесил свисток на грудь.

— Ну? Готов? — спросил дядя.

— Нет, — как обычно ответил я.

Хотя, если честно, то я был готов. Шкуры были мягкими и теплыми, и в них я чувствовал себя настоящим пещерным человеком. Кое-что было мне великовато, но я подпоясался кожаной тесьмой. Новый наряд не сковывал движений, согревал и, надо признать, был очень удобен. Беспокоило лишь отсутствие нижнего белья. Мало ли что нас ждет здесь, может, придется изрядно попотеть, а талька, как я догадываюсь, на Дендуроне тоже нет.

Дядя Пресс потащил сани к выходу из пещеры. Я помогал ему, хотя это было нелегко.

— Когда вытащим сани на снег, прыгай и садись сзади. Я разгоню их и заскочу спереди, — сказал он. — И если нам повезет, мы уйдем от квигов, пока они еще не проснулись.

— А если не повезет? — естественно напрашивался вопрос.

— Тогда они нас догонят, и, надеюсь, им хватит одного из своих собратьев.

— Что-о-о?!

Он молчал. Мы подходили к выходу из пещеры. Дядя Пресс поглядел на меня.

— Прости, Бобби, мне очень жаль, что так получилось. Когда-нибудь ты поймешь, что все так и должно было быть. — Он сказал это с такой горячностью, так убедительно, что я почти поверил ему. Но если он говорит правду, то у меня нет выбора, и, судя по всему, впереди меня ожидают весьма крупные неприятности.

— Надеюсь, ты умеешь управлять этими санями? — спросил я.

— Главное, держись крепче, — ответил он.

Ничего не скажешь, дельный совет. А то ведь я бы уселся и стал махать ручкой, словно на аттракционе в Луна-парке.

Мы вытащили сани наружу. Я снова зажмурился на секунду — так сильно бил в глаза свет. Первое, что я увидел, когда открыл их, — зловещие желтые камни, торчащие из снега. Камни как камни. Интересно, что страшного увидел в них дядя Пресс? Он махнул мне, чтобы я залезал в сани, а сам осторожно, стараясь не шуметь, начал толкать их вниз по склону. Для такой допотопной конструкции они двигались неплохо — легко и бесшумно. Перед нами, на расстоянии нескольких метров друг от друга, торчали желтые камни. Я насчитал двенадцать штук. Мы подъезжали все ближе. Я взглянул на дядю. Он подмигнул мне и прижал к губам палец, напоминая, что необходимо соблюдать тишину. Несколько метров — и мы оказались прямо посреди этих каменюк. Дядя вел сани, виртуозно обходя камни, стараясь их не задеть. Но склон становился более крутым, и мы начали набирать скорость. Я смотрел вперед, и мысли о квигах улетучились из моей головы. Нам предстояло спуститься с огромной горы по заснеженным, усыпанным валунами склонам на хлипких деревянных саночках, перетянутых кожаными ремнями. По сравнению с этим звери уже не казались такими страшными.

Мы отъехали уже довольно далеко от желтых камней, когда прямо перед нами снежная равнина задрожала. Оставался всего один камень, но и его хватило. Наст разломился, снег взметнулся столбом, и прямо перед нами встала огромная желтая глыба. Это был не камень, а огромный желтый рог, торчащий из спины самого отвратительного существа, которое я когда-либо видел! Вылезший из снега квиг напоминал грязно-бурого медведя, с непропорционально огромной головой и клыками, как у дикого кабана. Клыки торчали и сверху, и снизу. Острые, крепкие. На мощных лапах были когти размером с клавиши рояля. И глаза, желтые, злобные, как у диких собак в подземке, сверлили нас ненавидящим взглядом.

Дядя Пресс объехал квига и налег на сани всем телом, чтобы разогнать их побыстрее.

— Хватай копье! — закричал он.