Боец-юнец встречает девушку - страница 18

— На тебя пялится множество парней, Кана. Ты действительно красивая, — прокомментировала Киоко с легким оттенком зависти. Она стащила гольфики и потянулась за оранжевыми бейсбольными шортами.

— Спасибо, конечно. Но в этот раз все не так. Он выглядит, словно что-то задумал.

— Знаешь, Кана, ты уже полчаса неустанно ругаешь и поносишь Сагару.

— Неужели? — искренне удивилась она.

Соске твердым шагом пересек школьный двор и остановился перед фасадом спортивного крыла, состоящего из пары больших крытых зданий, соединенных двухэтажной раздевалкой. Внимательно изучив обстановку, он сосредоточил свое внимание на шести окошках, выстроившихся в ряд на втором этаже. Сбоку обнаружилась лестница, к которой он решительно и направился.

— Совершенно точно, — ответила Киоко.

Токива Киоко, лучшая подруга Канаме, видела ее насквозь. От нее не могло укрыться то, что Канаме была весьма популярна в школе, несмотря на острый язык и излишнюю прямоту и даже резкость. Ответственная девушка даже позволила взвалить на себя неблагодарную и выматывающую должность заместителя председателя школьного ученического совета.

Теперь для подруги было поистине удивительно наблюдать, как Канаме шипит и ругает на чем свет стоит человека, которого практически не знает. Мало того — делает это за глаза. Как ни крути, это было совершенно необычно.

— Что-то ты слишком уж много говоришь о Сагаре, который тебя совершенно не интересует. По твоим же словам.

— Не выдумывай! Ничего подобного! Ха-ха-ха!..

Опытная Киоко безошибочно расшифровала нервный смешок Канаме. Он означал примерно следующее: «Сама не знаю, что происходит, и обсуждать сейчас не желаю».

— Ладно, пойдем, что ли.

Переодевшись в спортивную форму, девушки двинулись к выходу из раздевалки, полной старшеклассниц, находящихся в различных стадиях раздетости.

Но не успели они добраться до двери, как та вдруг с резким стуком отодвинулась.

Взгляды восемнадцати полураздетых девушек встретились с глазами молодого человека в школьной форме, остановившегося на пороге.

Это был Соске.

Восемнадцать инстинктивных ахов синхронно слились в один.

А потом:

— Ииииииииия!!! — от пронзительного визга жалобно задребезжали стекла.

Соске стоял молча, и на его лице было написано глубокое удивление.

Безрассудно упустив поистине золотую возможность, он едва глянул на соблазнительные молодые тела, еле прикрытые нижним бельем. Впрочем, его всегда учили, что скудно одетые женщины являются не более чем досадной помехой и отвлечением внимания, которое стоило бы целиком сосредоточить на выполнении боевого задания.

Бросившись вперед со скоростью развернувшейся пружины, он сцапал Канаме и швырнул на пол. Не успела еще она приземлиться на твердые половицы, как в его руке возник выхваченный из щиколоточной кобуры револьвер.

— Все — на пол!.. Ложись! — грозно выкрикнул он, молниеносно развернувшись и нацелив оружие на открытую дверь.

Соске ждал, изготовившись к стрельбе. Мушка застыла посреди дверного проема, не колыхаясь ни на миллиметр.

Но злоумышленники так и появились, конечно же.

Твердой рукой удерживая прижатую к полу Канаме, он внимательно осмотрелся, но так и не обнаружил угрожающего ему и школьницам противника ни в коридоре, ни в раздевалке вокруг. На первый взгляд. А на второй, Соске осознал, что его окружают восемнадцать фурий, и в глазах их — убийство.

Десятью минутами позже переполох в известной степени завершился.

— Так-так, опять за свое, — сердито сказала Кагурадзака, вертя в руках пятизарядный револьвер 0.38 калибра. — Когда же ты угомонишься?

— Виноват. Больше не повторится, — кротко отвечал Соске. Он выглядел ужасно: школьная форма порвана, лицо исцарапано, а руки за спиной прикованы к металлическому стулу — его собственными наручниками, которые возмущенные девчонки обнаружили у него на поясе.

Соске никогда не нравились допросы.

— Это я тоже конфискую. Возражения есть?..

— Виноват, но…

— Никаких исключений!

— Пожалуйста, сначала разрядите его. Пустотелые пули «Эйч Пи»29 очень опасны.

— Ладно-ладно. Ох, ради неба… — приложив руку ко лбу, учительница вздохнула. Потом решительно встала: — Чидори-сан, оставляю его в вашем распоряжении.