Боевое братство - страница 44

— О чем ты?

— Ты был прав. Если бы ты меня послушался, мы бы его упустили. Я слишком серьезно отношусь к инструкциям.

Такова была манера Маркуса извиняться. Но он не сказал, что сожалеет о своих действиях. Порядок и правила были установлены не зря, и в случае провала отвечать пришлось бы Маркусу.

Карлос почувствовал себя виноватым:

— Все равно, я пересек границу нейтрального государства и убил одного из его граждан. Не важно, что его удостоверение личности оказалось фальшивым, а в пакетах он привез взрывчатку.

— Да, конечно… Но правила не могут всё предусмотреть.

— Если бы удача мне изменила, как произошло с Харрис, я мог бы втянуть Маранди в настоящую войну.

Карлос на некоторое время задумался и перестал слушать репортаж по радио. Он не ощущал никакого удовлетворения. Карлос понимал, что своим поспешным и упрямым поведением в какой-то мере разочаровал Маркуса.

— Знаешь, Дом на моем месте действовал бы гораздо лучше. Ему нравится всякая секретность. А я предпочитаю откровенную драку. Все, что мне нужно, — это винтовка и цель, которую надо поразить.

Маркус то ли усмехнулся, то ли поморщился:

— Все наладится, когда станет теплее и начнется сезон боевых действий.

Да, Маркус очень серьезно относился к обязанностям капрала. Казалось, он считал себя лично в ответе за безопасность каждого солдата Коалиции. Если ему присвоят звание сержанта, он станет совершенно невыносим.

Но ему было всего девятнадцать. Им обоим. Карлос задумался о своих ровесниках, не вступивших в армию. Как они переживают тяжелые времена? Как принимают решения, не имея никакого понятия о том, что надо делать? Он чувствовал себя гораздо увереннее, но вместе с тем и понимал, что живет в другом мире.

"Неужели есть такие, кто не хотел бы служить? Как же они умудряются выживать?"

Убийство того парня на снегоходе было рядовым эпизодом в длительном конфликте. В нем нет ничего особенного. Имульсия продолжает поступать по назначению, и еще один плохой человек лишен возможности творить зло.

"Но скоро приедет новый парень на снегоходе. А потом еще. И еще. Это все равно что черпать воду из ведра рукой. Никто не заметит твоих усилий".

— Я в самом деле хочу что-то изменить, — сказал Карлос.

Маркус продолжал смотреть вперед. БТР перевалил через каменистый пригорок, «Орлы» забили еще один мяч, и кабину наполнили радостные крики болельщиков.

— Как можно узнать, какой именно наш поступок способен изменить историю? — спросил Маркус.

— Я узнаю, — ответил Карлос. — Я почувствую это.

Они оба замолчали и дослушали оставшуюся часть репортажа. Этот Коул, как лавина, всех сметал на своем пути. Карлосу стало любопытно, сколько ему заплатят за игру. Интересно, а он знает, каково это — мерзнуть в испачканной кровью форме, когда тебе девятнадцать лет и в голове остались только два желания: поесть горячей пищи и позвонить младшему брату?

Возможно, он это знал. Но Карлос сомневался.

КВАРТИРА ДОМА САНТЬЯГО, НИЖНИЙ ХАСИНТО

Дом повернул ключ в замке и прислушался.

Два часа ночи — не самое лучшее время для встречи с Марией; но он прыгнул в первый проходивший мимо базы поезд, ничуть не задумываясь о том, когда приедет в Хасинто. Он осторожно поставил вещмешок на пол и обнаружил что-то мягкое. Это была игрушка, плюшевая собачка Бенедикто с изжеванными в лохмотья ушами.

Значит, сын уже мог спать без нее. Быстро же он подрастает.

Дом зажег свет и направился в гостиную, как вдруг скрипнула дверь спальни. На пороге, запахивая халат, появилась Мария.

Она поднесла палец к губам:

— Я думала, он никогда не заснет. Почему ты не позвонил, что приезжаешь?

— Я просто вскочил на первый же поезд. Ты скучала?

— Глупый вопрос…

— У меня пятнадцать дней отпуска.

— Ты уверен?

— Ага. — Дом предпочитал не делиться своими сомнениями. В армии он быстро отучился строить какие бы то ни было планы. — Может, нам дадут еще несколько дней за хорошее поведение.

— Ты хочешь мне что-то сказать?

Дом буквально разрывался от желания сразу же все рассказать. Но он еще хотел и показать. Он собирался расстегнуть куртку и продемонстрировать эмблему десантника, уже пришитую на плече, но это было бы слишком долго. Поэтому он просто достал из-под куртки боевой нож и протянул Марии, перевернув рукоятью вперед. Она уставилась на оружие: