— Разве нас касаются ваши дела? — воскликнул купец Архимен.
— Но разве эти дела и не ваши также? Сюда будут тысячами стекаться чужеземцы и не с пустыми руками! Вы будете жить во дворцах и держать рабов, как самые богатые афиняне! Счастье улыбается вам, вам стоит только протянуть за ним руки! И чтобы положить этому начало, я заявляю, что твердо верю в правоту того, что нам рассказывал пастух! — Я верю, как и ты! — воскликнул Дамасипп.
— И я также! И я! И я!
— Все мы верим!
И Дельфы поверили этому, и Фокида, и Эллада, и весь мир.
Таким образом, нечто великое создали два человека: вдохновенный пастух и хитрый жрец.
Но, конечно, был еще один человек, который этому не поверил, еще один, кроме упорного Гиркана, который, как богохульник, был свергнут со скалы Федриады.
Был еще один: поэт Корета. Правда, он ничего не говорил, но ведь он мог заговорить. Он действительно представлял собою некоторое неудобство.
Однажды утром его нашли на улице мертвым; между его лопатками торчал нож жреца.
Но кровь хороша, чтобы удобрить почву, на которой должны собирать жатву жрец и купец!
Дюссельдорф. Январь. 1901