Бог говорит, я думаю - страница 3

В те времена традиция придавала особое значение захоронению в семейной гробнице, поэтому услышанное слово звучало для Божьего человека как страшный приговор.

«После того, как тот поел хлеба и напился, он оседлал осла для пророка, которого он воротил. И отправился тот. И встретил его на дороге лев и умертвил его. И лежало тело его, брошенное на дороге; осел же стоял подле него, и лев стоял подле тела. И вот, проходившие мимо люди увидели тело, брошенное на дороге, и льва, стоящего подле тела, и пошли и рассказали в городе, в котором жил пророк-старец. Пророк, воротивший его с дороги, услышав это, сказал: это тот человек Божий, который не повиновался устам Господа: Господь предал его льву, который изломал его и умертвил его, по слову Господа, которое Он изрек ему. И сказал сыновьям своим: оседлайте мне осла. И оседлали они. Он отправился и нашел тело его, брошенное на дороге; осел же и лев стояли подле тела; лев не съел

тела и не изломал осла. И поднял пророк тело человека Божия, и положил его на осла, и повез его обратно. И пошел пророк-старец в город свой, чтоб оплакать и похоронить его. И положил тело его в своей гробнице и плакал по нем: увы, брат мой! После погребения его, он сказал сыновьям своим: когда я умру, похороните меня в гробнице, в которой погребен человек Божий; подле костей его положите кости мои. Ибо сбудется слово, которое он по повелению Господню произнес о жертвеннике в Вефиле и о всех капищах на высотах, в городах Самарийских» (ст. 23—32).

И слово сбылось. Давайте вникнем в суть этой трагедии. Вот в Едемском саду Адам и Ева — первые люди, которым Господь открыл все необходимое для них. Они поняли все, что Господь сказал им, но решили, что и их собственный выбор неплох.

«Господь говорит ко мне, но и я думаю сделать все по-своему».

А вот и золотой телец, установленный на равнине. Совсем недавно людям было дано предостережение об идолопоклонничестве из уст Самого Господа Бога, но они беспечно говорят: «Да, мы знаем, что сказал Господь, но думаем, что и так все будет в порядке».

А вот и Анания с Сапфирой, которые, зная Божью заповедь: «Не лжесвидетельствуй», решили, что перед лицом апостолов все же можно солгать. Вот и Озия, который знал о Божьем запрете — не прикасаться к ковчегу завета. Но и он говорит: «Я думаю, ничего не случится».

Вот и мальчик, который в жаркий летний день вышел в сад (как рассказывал дядюшка Артур). Мальчику разрешили искупаться после того, как он посадит все тыквенные семечки. Два шага — и три семечка в грядку, два шага — и три семечка — так должен делать мальчик. Но вместо этого через каждые два шага он высыпает в

ямку целую пригоршню семян. Он не знает элементарных правил. Он думает, что и сам сумеет распорядиться семенами. Но вот тыквенные семечки прорастают, и мальчуган, поняв свою ошибку, молит Бога, чтобы хоть какие-то из ростков погибли. Но закон природы вечен и продолжает действовать постоянно.

Представьте себе человека, которому вздумалось заняться смертельно опасными трюками. Он решил преодолеть земное притяжение. Да, ему хорошо известно о существовании гравитации, но он почему-то уверен, что сможет преодолеть ее и с ним ничего не случится. В одном ряду с этим безумцем и тот человек, который шел из Вефиля. Он знает слово Господне, но только думает, что… Он допустил две ошибки. Во-первых, он положился на собственную мудрость, и, во-вторых, это привело его к тому, что он положился на слова другого.

Мне хотелось бы, чтобы из этой поучительной истории мы вынесли несколько уроков. Первый вывод заключается в следующем: и Божий человек может оступиться. Кто-то, возможно, скажет по-другому: человек Божий может пасть. Что произошло с человеком, о котором мы читали: пал он или оступился?

Все зависит от того, как вы это прочитаете. Существует два способа чтения Библии. Можно пытаться постичь Священное Писание интеллектуально (что сразу же превращается в псевдоинтеллектуальность). «Трудные места Писания невозможно истолковывать, используя те же методы, которые применяются при разрешении философских проблем… Понимание библейской истины зависит не столько от силы интеллекта, сколько от твердости намерения и искренности стремления к праведности» («Великая борьба», с. 599).