Бог из пещеры - страница 7

  Поляну покрывали линии песка, принесенного сюда извне, почва же, сама по себе содержала достаточно глины. Часть из людей окружила дыру, образовав своими телами замкнутый круг, часть ходила вокруг них по поляне, орошая песок кровью из глиняных амфор, выполненных с особым мастерством и покрытых той же символикой, что и одежда. Рядом шумела река и гремел водопад, а оттого жидкостью была пропитана почва и воздух наполнен влагой.

  Ултарцы гортанно пели, как одержимые раскачиваясь телами в первобытном танце, а нечто, заточенное в земле, безуспешно пыталось прорвать заслонку установленного ими барьера. Его попытки сопровождались воями и стоном, безумным хохотом и плачем, будто тысячи существ единовременно корчились в агонии, испытывая невообразимую боль, - тысячи загубленных душ. По мере того, как ритуал близился к завершению, пение становилось все громче. Вскоре оно затмило собой даже шум водопада, уносясь далеко в небеса и теряясь за пределами туч пасмурного неба. Грянул гром и блеснула молния, воспламеняя одно из исполинских деревьев Леса, что чем глубже в чащу, тем массивнее становились в высоте и обхвате стволов, густоте и масштабе крон; пошел дождь и он не дал пожару распространиться.

  Под шум дождя из зарослей на поляну выбрались люди. Они двигались странно - не так, как должно живому, а кожу имели серую. Их нагие полуразложившиеся тела, лишенные и капли крови, были покрыты тиной и пиявками в местах разрезов на запястьях; шаги мертвецов заглушала гроза, а из приоткрытых ртов, ноздрей, ушей и даже сквозь поры кожи исходил туман. Разряды молний, беснующихся наверху, отражались в пелене их мутных глаз. К финалу последнего раската грома живых на поляне не осталось. Свежая кровь пропитала почву и удержала барьер от падения. Ритуал не был завершен, однако его мощности хватило на то, чтобы веками удерживать существо, обитающее под землей.

  С течением времени барьер ослабел и миазмы начали просачиваться сквозь поверхность, чаще всего находя выходы среди зыбкой почвы на болотах. Они овладевали умами спящих потомков ултарцев, деградировавших к тому моменту в силу множества причин, искажая и так скудную память о предках, умерщвляли плоть и заставляли тех поклоняться Богу из пещеры, принося ему кровавую дань. С той поры звери покинули владения Гвадатаи, а запечатанная сущность, с каждым годом становилась все ближе к желанному освобождению.

  Мордрет очнулся глубоко под землей. Его кожа невыносимо зудела, покрытая слоями вещества наподобие застывшего олова, а любые попытки ее почесать, и вообще, - любые движения, провоцировали жуткие мигрени. Запястья и лодыжки волшебника были сведены вместе и, в таком неловком положении, туго перемотаны веревкой. Он находился в пещере, не самой большой среди тех, в которых ему довелось побывать на своем веку. В неровных стенах было множество трещин и пробоин, из некоторых текла вода. Она по капле собиралась в самой низкой точке пещеры, так, что сейчас там была небольшая лужа. Здесь царила кромешная тьма и, хотя для волшебника, вроде него, плохая видимость обычно не препятствие, почему-то магия и расширение диапазона чувств, даруемое ей, была ему здесь недоступна.

  Ворочаясь в попытках освободиться, кончиками пальцев Мордрет случайно зацепил на стене острый и выпирающий край, порезавшись, - тогда к воде внизу домешалась его кровь. Об этот же край, он, кое-как сместившись, принялся пилить веревки, ерзая и раскачиваясь всем телом, однако те были слишком крепкими и не хотели поддаваться его напору. Рано или поздно он бы все равно их допилил, но не имея понятия о степени опасности, которая ему угрожает, Мордрет стремился как можно скорее освободиться от пут, увеличив тем самым шансы на выживание. Ускорившись, он получил несколько болезненных ран, рваные края которых кровоточили, однако в качестве вознаграждения за проявленное рвение заработал долгожданную свободу, а обретя ее, пополз к ближайшему проходу, из которого дул ветер.

  Голое тело, незащищенное одеждой, на сквозняке быстро околело. Ситуацию немного смягчала корка, покрывающая его: она притупляла чувствительность к перепаду температур.