Бог не любовь: Как религия все отравляет - страница 15

Надеюсь, вы уже догадались, что как бы там ни было, эти прекрасные животные относятся к числу наших ближайших родственников. В их генетическом коде много общего с нашим, и в последние годы кожу, сердечные клапаны и почки свиней успешно пересаживают людям. Если бы (хотя я истово надеюсь, что этого не случится) современный доктор Моро сумел извратить последние достижения в клонировании и скрестить человека с животным, многие опасаются, что наиболее вероятным результатом был бы «свиночеловек». Почти все в свинье приносит нам пользу: от ее вкусного и питательного мяса до дубленой шкуры, идущей на кожу, и щетины для щеток. В «Джунглях», откровенном романе Эптона Синклера о скотобойне в Чикаго, есть леденящий душу отрывок о том, как кричащих свиней поднимают на крюках и вспарывают им горло. Даже самые закаленные работники с самыми крепкими нервами не остаются безучастными. Есть что-то в этом крике…

Можно еще добавить, что дети, если не отдавать их на растерзание муллам и раввинам, тянутся к свиньям, особенно к поросятам, а пожарные, как правило, не любят жареную свинину. Жареную человечину в Новой Гвинее и некоторых других местах варварски называли «длинной свиньей»; мне не доводилось дегустировать этот продукт, но говорят, что в жареном виде мы действительно сильно напоминаем свинину.

Все эти факты демонстрируют вздорность бытующих «светских» объяснений древнего еврейского запрета. Утверждается, что первоначально табу носило рациональный характер, поскольку в жарком климате свинина быстро протухает, и в ней заводятся черви-трихинеллы. Этот аргумент (возможно, справедливый в отношении некошерных моллюсков) на практике оказывается нелепицей. Во-первых, трихинеллез встречается в любом климате и, если уж на то пошло, более распространен на севере, чем на юге. Во-вторых, археологи легко отличают древние еврейские поселения в Ханаане от поселений других племен по отсутствию свиных костей среди отбросов, в противоположность их наличию в отходах других общин. Иными словами, неевреи не болели и не гибли от поедания свинины. (Помимо всего прочего, если бы они действительно умирали по этой причине, богу Моисея не пришлось бы их истреблять при помощи тех, кто свинины не ел.)

Истинная причина, таким образом, должна быть в другом. Я предлагаю свою собственную гипотезу, хотя должен признаться, что не додумался бы до нее без помощи сэра Джеймса Фрейзера и великого Ибн Варрака. Согласно многим древним источникам, семитские племена испытывали к свиньям не только отвращение, но и почтение. Поедание свиной плоти считалось особым событием, порой даже привилегией или ритуалом. (Это безумное смешение священного и дьявольского присутствует во всех религиях во все времена.) Причиной одновременного влечения и отвращения был антропоморфизм: внешний вид свиньи, вкус мяса свиньи, предсмертные крики свиньи, ее очевидная сообразительность, — все это слишком напоминало человека. Таким образом, свинофобия, как и свинофилия, скорее всего, восходит к кошмарным временам человеческих жертвоприношений и даже каннибализма; «священные писания» полны более чем прозрачных намеков и на то, и на другое. Ничто дозволенное не становилось бы наказуемым — от гомосексуальности до адюльтера, — если бы инициаторы запрета не испытывали подавленное желание заняться тем же самым. Как сказал Шекспир в «Короле Лире», страж порядка, бичующий шлюху, сгорает от желания совершить с ней то самое преступление, которое карает его плеть.

Так и свинофилия может служить инструментом угнетения. В средневековой Испании, где евреев и мусульман под страхом пыток и смерти обращали в христианство, религиозные власти вполне резонно подозревали, что вера многих новообращенных не была искренней. Одной из причин появления Инквизиции был священный страх перед участием неверных в мессе (во время которой, разумеется, разыгрывался отвратительный фарс поглощения человеческой плоти и крови, а именно тела Христова). Среди обычаев, порожденных этим страхом, было подношение блюда со свиной нарезкой во время официальных и неофициальных мероприятий. Те, кто имел счастливую возможность посетить Испанию или хороший испанский ресторан, сразу узнают традиционный жест гостеприимства: десятки ломтиков свинины, по-разному приготовленной и нарезанной. Но мрачные истоки этого блюда в неустанной охоте на ересь, в пристальных взглядах, ждущих, когда неверные выдадут себя невольным отвращением. В рьяных руках христианских фанатиков даже аппетитный хамон иберико стал орудием пытки.