Бог в душе или человек в Церкви - страница 16

«Пребудьте во мне, и Я в вас… Приимите, сие есть кровь Моя, за вас изливаемая…». Всего Себя Христос вверяет людям. И Свою божественность, и Свою человечность.

В современной медицине есть такая процедура: человеку делается переливание его же собственной крови. Из его тела выводится его кровь, она очищается от каких-то вредных примесей или, напротив, обогащается теми компонентами, которые организм больного уже не может сам вырабатывать в необходимом количестве. И такая, обеззараженная и обогащенная, кровь тут же вливается обратно в тело человека. Нечто подобное происходит и в наших отношениях со Христом. Бог становится человеком. Он берет в Себя наше естество, впавшее в состояние тления, в Себе его исцеляет, насыщает Божественностью, Вечностью, Бессмертием, и Свое человеческое Тело, уже прошедшее через смерть и воскресшее, возвращает нам. Свою человеческую кровь, насыщенную Божественными токами, Он вливает в нас, чтобы мы в себе носили зачаток Воскресения и были причастниками Вечности.

Итак, в храм мы приходим для того, чтобы нечто в нем получить. Храм – это стены, выстроенные вокруг Таинства Причастия. Таинство же состоит в том, что к людям протянута рука с Дарами. Поэтому посещение храма – не тяжкая повинность, а дивная привилегия. Нам дано право стать соучастниками Тайной Вечери. Нам дана возможность стать «причастниками Божеского естества». Нам дана возможность прикоснуться к той Энергии, которую не в силах выработать ни одна электростанция в мире.

Те, кто говорит, что им храмы и посредники не нужны, вряд ли считают авторитетным для себя слово Евангелия. Но, может быть, они почувствуют человеческую достоверность в словах всеми любимого Винни-Пуха. Однажды, в ответ на предложение Пятачка сочинить песенку, Винни-Пух сказал: «Но это не так просто. Ведь поэзия – это не такая вещь, которую вы находите, это вещь, которая находит вас. И все, что вы можете сделать, это пойти туда, где вас могут найти».

Бог искал нас. И нашел. Нам же просто надо пойти и встать в такое место, где Бог ближе всего подходит к людям, в такое место, где Он самые небывалые дары раздает людям. Если Чашу с причастием Христос подает нам через Царские врата храма – стоит ли нам отворачивать нос и твердить: «Бог у меня и так в душе»?

Христос сказал, где Он нас ждет и что желает нам дать. Он, Вечный, желает с нами встретиться и соединиться в этой жизни – для того, чтобы в будущей, вечной нашей жизни мы не стали непоправимо одиноки.

Так вежливо ли, получив уведомление о том, что кто-то нас ждет на встречу на площади Пушкина, в назначенное время отправляться на прогулку по улице Льва Толстого? Если встреча не состоялась – кто в таком случае будет виноват?.. Знамо дело – «Пушкин»!

Те, кто говорят, что им не нужны посредники в их отношениях с Богом, не понимают, что в храме их ждет тот Посредник, Который вместо них как раз и принес жертву и освободил людей от необходимости что-то разрушать в мире и плодами разрушений подкармливать божков. Неужели же так невыносимо трудно раскрыть свои руки для того, чтобы в них можно было вложить Дары?

Люди, считающие, что они не нуждаются в церковной жизни, потому что уверены, что Бог у них «в душе», по всей видимости, считают себя высоконравственными, не имеющими необходимости ни в Покаянии, ни в соизмерении своих поступков с объективными нравственными критериями. Часто приходится сталкиваться с расхожим мнением, что для спасения достаточно быть хорошим, порядочным человеком, при этом жить церковной жизнью совершенно необязательно.

Православный христианин никак не может согласиться с этим утверждением в первую очередь потому, что понятия «порядочность» является понятием светской этики. Это понятие не определено в себе, никто не может раскрыть его значение, так как светская этика не имеет никаких критериев нравственности, кроме оставшихся, весьма размытых представлений о том, что есть добро и что есть зло, позаимствованных ею опять же из христианства.

То, что считает для себя порядочным один человек, другой, возможно, оценит как недолжный, нечестный поступок. Нравственность нецерковных людей a priori может быть лишь относительной, так как их представления о добропорядочности субъективны.