Бог в душе или человек в Церкви - страница 8

Я иду в Церковь за своим шансом.

Мне хочется избавиться от того страшного сознания, которое хуже опухоли – что Бога во мне нет, что я не умею и не могу жить так, как только и нужно жить, если хочешь, чтобы Бог…

Ничтожная, дрянная жизнь, которую я веду – что тут можно говорить о Боге в душе?! – И я иду в Церковь.

Она – и больница, и родина, и место, где тебя по-настоящему любят и где ты учишься любить. Христос, все Таинства, вся традиция, порожденная любовью и стремлением к Нему, – я в Церкви словно просыпаюсь и оттаиваю, она дает силы и поддержку, чтобы стать лучше, дает надежду, что Бог будет и в моей душе.

Может и непонятны эти «устаревшие» церковные правила, но что мне предлагают взамен? Модные теорийки от чудо-голодания до психоанализа, которые претендуют, что могут все изменить, хотя на самом-то деле решить главную мою проблему они неспособны?..

Бога нет в моем сердце, и психоаналитик мне Его туда не «вправит». Бога нужно искать именно в Церкви.

Я понимаю, что тут посыплются вопросы: это в Церкви-то, где на тебя накричать могут, деньги потребовать, обзывают друг друга еретиками и еще чего только не делают?..

Да, в Церкви. Потому так и оглушительна брань, так ужасно зловоние гноящихся, вскрытых и смердящих, наших израненных душ, оттого так абсурдна наша патологическая нелюбовь, что она – в Церкви! Что Церковь светом своим обнаруживает эти болезни. Я вижу свою жизнь в зеркале иной, святой жизни – и понимаю, что должен быть не таким, совершенно не таким, каков я есть!

Как у Бориса Гребенщикова:

«Что ж я пьян, как архангел с картонной трубой;

Как на черном – так чистый, как на белом – рябой…»

Если уберете «белое» – я буду считать себя чистым, и это будет страшная неправда обо мне. Но я-то уже не могу жить во лжи…

«Придите ко мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас», – говорит Христос. И тянутся к Нему толпы тех, кто почувствовал, что болен, что нет Бога в душе, что душа страдает. Так раненые тянутся в лазарет. Страшная, почти неприличная в своей наготе толпа искалеченных людей, единственное отличие которых – осознание своей увечности и поиск Врача – Бога для души.

Отсюда и крик, и грязь – на фоне Красоты. Но Церковь не солярий, не санаторий, а скорее уж фронтовой лазарет. Тут и боль, но тут и надежда…

Может быть, кто-то считает себя вполне здоровым, а другие не знают, что в Церкви лечат.

Может, у многих действительно Бог в душе – говорю это без иронии: что я знаю о Боге и о других людях?..

Гребенщиков спел:

«Мне не нужно награды, не нужно венца,

Только стыдно всем стадом прямо в царство Отца…»

– Господи, если бы речь шла о венце, о награде!.. Мне не стыдно, пусть «в стаде», в толпе. Не стыдно. Только бы Бог и вправду оказался у меня в душе, и я был бы жив…

– Считается ли верующим человек, если он верит в душе, но не посещает Церковь и не соблюдает посты?

– По формальным признакам, конечно, такой человек верующим не считается. Представьте, сейчас сюда кто-то вбежит и закричит: «Горим! Пожар!» Если я ему поверю, то тут же выскочу отсюда через дверь или окно, а если не поверю, то и с места не двинусь. Как я могу в душе верить и не иду в храм, где я единственно могу прийти в себя, помолиться, услышать Евангелие и объяснение его? Если веришь, то нужно исповедаться, очистить свою душу, ведь не безгрешные мы существа, не Ангелы.

Вера всегда действенна. Если я не делаю, то я и не верую. Неверие подобно компьютеру, в нем много всяких программ, но он не живой, компьютер остается компьютером. Так и в моей памяти есть нечто подобное вере, но это не дает никакого реального толчка моей жизни, остается абстрактной идеей. Как в геометрии – точка не обладает размерами. Поэтому я сомневаюсь, что вера только в душе может принести пользу человеку. Хотя категорически сказать не могу, потому что вера подобна зерну (Мф. 13, 31). Зернышку, которое может дать малый росток, затем прорасти больше, даже стать деревом и принести плоды. Все зависит от человека. Одно дело – начинающаяся вера, и тогда понятны эти рассуждения насчет храма, но если человек десятки лет верит в Бога и ничего церковного не признает, в храм не ходит, то здесь я сомневаюсь в его вере. Наш философ А. Хомяков подобрал для этого хорошее русское слово: «Это не вера, а веренье»