Бог велел делиться - страница 14

Мельников, однако, не смутился и горячо продолжал:

– Так я же и не возражаю! Я только рад буду, если ты тоже подключишься! Тем более что у вас с Арсентьевым уже был благоприятный опыт сотрудничества. Вот и продолжайте, так сказать, развивать деловые отношения, делитесь своими навыками…

«Похоже, он был бы рад, если бы я теперь раскрывала за него все дела, – усмехнулась про себя я. – Эх, Андрей, Андрей… Куда же девалось твое честолюбие? Или оно уже удовлетворено? Значит, погоны подполковника – это все? Предел твоих мечтаний? Что ж, время покажет, на что ты еще способен…»

– Ладно, давай сюда Арсентьева, мы поедем вместе, – сказала я, видя, что Мельников уже откровенно позевывает, посматривая на часы.

Время и в самом деле было позднее для визита обычных гостей, но мы с Арсентьевым таковыми не являлись, поскольку намеревались прибыть к матери Перфильева по очень серьезному поводу.

Мы вышли из кабинета и двинулись в зал, где нас ждали Арсентьев, Коротков, эксперт и еще пара оперативников. Из всей компании только Арсентьев сохранял невозмутимость, лица остальных же четко свидетельствовали о том, что они измаялись сидеть за столиками в ожидании своего начальника.

– Арсентьев! – строго произнес Мельников, выходя в зал.

Старший лейтенант сразу же вытянулся в струнку.

– Сейчас поедешь с Татьяной Александровной к матери убитого, сообщишь ей о смерти сына… Только тактично сообщишь, Арсентьев, понял? Чтобы истерику не вызвать, – еще строже проговорил подполковник, хотя прекрасно было понятно, что тактичность в подобном сообщении нисколько не смягчит горя матери, а истерика, скорее всего, неизбежна. – Адрес-то узнали, что ли? – спросил подполковник.

– Так точно, – пробасил Арсентьев, вынимая из кармана блокнот.

– Не надо, – остановил его Мельников. – Одним словом, снимешь показания, выясни там поподробнее про ее сына все, что сможешь. Вот Татьяна Александровна тебе поможет. После этого можешь отправляться домой, а завтра с утра ко мне на доклад. Ясно?

– Так точно, – снова ответил Арсентьев.

– Ну вот и славно, – повеселел Мельников. – А я домой, у меня завтра очень напряженный день. Ты даже представить себе не можешь, до какой степени, Арсентьев…

Оперативники сочувственно покивали, сами надеясь освободиться поскорее, только Арсентьев, который был образцовым исполнителем и для которого приказ начальства был превыше всего, сохранил прежнее, без эмоций, выражение лица.

Все покинули ресторан, Мельников сел в свою служебную машину, а мы с Арсентьевым отправились к моей «девятке».

– Куда ехать? – заводя мотор, спросила я.

Арсентьев снова полез в карман за блокнотом и, открыв его, четко продиктовал:

– Улица Соборная, пятнадцать, квартира сорок четыре. Перфильева Тамара Григорьевна, сорок шестого года рождения…

– Стоп, это не нужно, – остановила его я. – Едем.

На машине мы добрались до дома Тамары Григорьевны за пятнадцать минут. На звонок открыла пожилая женщина с ничем не примечательной внешностью, типичная пенсионерка – полноватая, маленького роста, в фланелевом халате пастельных тонов, с бигуди на голове, прикрытой ситцевой косынкой. Лицо у нее было таким же простым, как и у Сергея Перфильева. Она растерянно переводила взгляд с Арсентьева на меня.

– Здравствуйте, мы к вам по делу, – выступила вперед я, не забывая про пресловутую тактичность и ломая голову, как же все-таки сообщить матери о смерти сына. Я в душе уже даже жалела, что отправилась сюда вместе с Арсентьевым и волей-неволей взяла на себя столь неблагодарную задачу.

– А я думала, это Сережа вернулся, – проговорила тем временем женщина, и растерянность уже начала сходить с ее лица, как вдруг Арсентьев со всей серьезностью бухнул:

– Сережа не вернется.

Я внутренне ахнула: пока я ломала голову над тем, как подобрать нужные слова, Арсентьев сделал это за меня, и весьма неудачно. Лицо женщины стремительно начало меняться. Глаза ее потемнели, брови нахмурились, и она с откровенной тревогой перевела взгляд на меня. Мне срочно пришлось вмешаться, пока твердолобый Арсентьев вконец не испортил ситуацию.

– Вы нас извините, пожалуйста, – проговорила я. – Мы вынуждены вам сообщить… Мы принесли вам плохую новость…