Бог Войны - страница 13
— И ты, король, в безопасности, — сказал Ода, поклонившись Гутфриту. — Уверен, ты жаждешь встретиться с королем Этельстаном. — Он говорил так, будто ничего не произошло, будто на камнях не валяется окровавленная голова, а молодой воин не корчится с обломком копья в животе. — Король жаждет встречи с тобой! — бодро продолжал Ода. — Он ждет с нетерпением!
Гутфрит ничего не ответил. Он дрожал, но я не мог понять, от гнева или от страха. Я подобрал его меч и бросил Гербрухту.
— Он ему пока не понадобится, — сказал я, и Гутфрит ощерился.
— Мы должны отправиться в Эофервик, король Гутфрит, — гнул свое Ода.
— Хвала Господу, — пробормотал Хротверд.
— У нас есть корабль, — радостно сообщил Ода. — Мы можем быть в Эофервике дня через два-три.
— В Йорвике, — буркнул Гутфрит, называя Эофервик по-датски.
— Да, конечно, в Йорвике.
Я заметил среди побежденных всадников Болдара Гуннарсона. Пожилой, седобородый, одноглазый, с искалеченной копьем сакса ногой. Он был одним из самых верных людей Сигтрюгра, опытный и умный воин, и я очень удивился тому, что он принес клятву Гутфриту.
— А какой у меня был выбор, господин? — заметил он, когда я подозвал его. — Я стар, моя семья в Йорвике, куда мне было идти?
— Но не к Гутфриту же?
Болдар пожал плечами
— Он не такой, как брат, — согласился он. Братом Гутфрита был Сигтрюгр, мой зять, человек, которого я любил и которому доверял.
— Ты мог бы прийти ко мне после смерти Сигтрюгра.
— Я думал об этом, господин, но мой дом в Йорвике.
— Тогда возвращайся туда и возьми с собой людей Гутфрита.
— Так и сделаю, — кивнул он.
— И никаких неожиданностей, Болдар! — предупредил я. — Оставьте мои деревни в покое! Если услышу о воровстве или изнасиловании, сделаю то же самое с твоей семьей.
Он вздрогнул, но снова кивнул.
— Не будет неожиданностей, господин. — Он помедлил. — Но как же раненые? Мертвые?
— Похороните своих мертвецов или оставьте их воронам. Мне все равно. А раненых забирайте с собой.
— Куда? — спросил Гутфрит. Он начал вспоминать, что он король, и к нему возвращалась надменность. Отодвинув меня в сторону, он обратился к Болдару: — Куда?
— Домой! — зло ответил я, в свою очередь толкнув его. — Болдар забирает твоих людей домой, и не доставит мне никаких проблем.
— Мои воины останутся со мной! — настаивал Гутфрит.
— Ты поплывешь на корабле, жалкий говнюк. — Я подошел ближе, вынудив его попятиться. — На борту нет места. Можешь взять четверых. Не больше!
— Конечно же... — начал Ода, но я оборвал его.
— Он возьмет четверых!
Он взял четверых.
Мы вернулись в Беббанбург с Гутфритом, четырьмя его воинами и архиепископом Хротвердом, скакавшим рядом с Одой. Мой сын сопровождал женщин на юг, дождавшись, пока Болдар со своими людьми уберется восвояси. Корабль, на котором Ода приплыл в Беббанбург, увезет его, архиепископа и пленного короля на юг, в Эофервик.
— Король Этельстан желает видеть и тебя, господин, — напомнил мне Ода, прежде чем они отплыли.
— Он знает, где я живу.
— Он желает, чтобы ты приехал в Эофервик.
— Я останусь здесь, — буркнул я.
— Он повелевает тебе, господин, — спокойно сказал Ода. Я ничего не ответил, и когда молчание слишком затянулось, Ода пожал плечами: — Как пожелаешь, господин.
На другой день мы смотрели, как корабль Оды выходит из гавани. Парус наполнился холодным северо-восточным ветром. Весла убрали, и вода бурлила у бортов, оставляя за кормой белый след, когда корабль проходил мимо островов Фарнеа. Я смотрел ему вслед, пока он не исчез в пелене дождя далеко на юге.
— Так мы не едем в Эофервик? — спросил Финан.
— Мы остаемся здесь.
Этельстан, которого я воспитывал, которому помог взойти на трон, теперь называл себя Monarchus Totius Brittaniae, так что вполне мог разобраться с Британией самостоятельно. Я останусь в Беббанбурге.
Два дня спустя солнечным утром я сидел с Финаном и Бенедеттой. Жара последних дней сменилась необычным холодом. Бенедетта заправила выбившиеся от ветра волосы и поежилась.
— И это называется лето?
— Лучше, чем в последние два дня, — сказал Финан.
Холодный северо-восточный ветер, унесший корабль Оды на юг, принес затяжной хмурый дождь, заставивший меня беспокоиться за урожай, но дождь прошел, выглянуло солнце и, если ветер переменится, вероятно, тепло вернется.