Бог Войны - страница 5

— Как и я тебя, лорд епископ.

— Ах, так слухи врут, и любезность в Беббанбурге присутствует! — он улыбнулся мне, довольный собственной шуткой.

Я ответил улыбкой. Ода, епископ Раммсбери! Удивительно в этом лишь то, что он дан, сын язычников, приплывших в Восточную Англию под командованием Уббы, которого я убил. Теперь дан, сын язычников, стал священником в саксонском Инглаланде. Однако нельзя сказать, что Ода этого не заслуживал — человек он был проницательный и умный, и к тому же на редкость честный.

Последовала пауза — Финан, видевший прибытие Оды, явился его поприветствовать. Ода был с нами, когда мы защищали лунденские ворота Крепелгейт в битве, которая привела Этельстана на трон. Пусть я не христианин и не любитель христианства, но трудно не зауважать человека, бок о бок дравшегося рядом с тобой в жестоком бою.

— А, вино! — воскликнул Ода при виде слуги и, обернувшись к Бенедетте, продолжил: — Должно быть, благословленное солнцем Италии?

— Скорее, моча франкской деревенщины, — ответил я.

— Его обаяние не слабеет, ты согласна, госпожа? — сказал Ода, усаживаясь. Он перевёл взгляд на меня и коснулся массивного золотого креста на груди. — Я привёз новости, лорд Утред.

В словах вдруг послышалась настороженность.

— Я так и думал.

— Они тебе не понравятся.

Ода не сводил с меня глаз.

— Они мне не понравятся, — эхом повторил я, выжидая.

— Король Этельстан в Нортумбрии, — спокойно проговорил Ода, продолжая смотреть мне в глаза. — Три дня назад он вошёл в Эофервик. — Епископ помедлил, как будто ожидая взрыва моего негодования, но я молчал. — А король Гутфрит, — продолжил Ода, — неправильно понял наше вторжение и бежал.

— Неправильно понял, — сказал я.

— Именно так.

— И бежал от вас с Этельстаном? Всего-то от вас двоих?

— Конечно нет. — Ода оставался всё так же спокоен. — Нас сопровождали две тысячи воинов.

Я стар и утомлён жизнью, и много сражался. Теперь мне хотелось просто жить в Беббанбурге, слушать, как бьются о берег длинные волны, как поёт ветер над крышей замка. Понимаю, что лет мне осталось немного, но боги были ко мне добры. Мой сын стал мужчиной, ему в наследство достанутся обширные земли. Я всё ещё мог ездить верхом и охотиться, и у меня есть Бенедетта. Сказать по правде, нрав у неё, как у течной ласки, но она умела быть верной и любящей, её сияние освещало серое беббанбургское небо. И я любил её.

— Две тысячи воинов, — ровным тоном произнёс я, — и всё-таки ему нужен я?

— Он просит твоей помощи, господин. Да.

— Он не может управиться со вторжением в одиночку?

Я всё больше злился.

— Это не вторжение, господин, — хладнокровно пояснил Ода. — Просто королевский визит. Вежливость королей.

Он мог называть случившееся как пожелает, но всё же это было вторжение. И я разозлился.

Я пришёл в ярость — ведь Этельстан клялся не нападать на Нортумбрию, покуда я жив. И вот, пожалуйста, он в Эофервике со своим войском и ждёт, что мои восемьдесят три воина встанут за гребнем холма чуть к югу от Беббанбурга и выполнят его приказ. Хотелось отказать Оде, велеть ему убираться на свой проклятый корабль и плыть обратно в Эофервик, хотелось плюнуть Этельстану в лицо. Он предал меня. Я сам посадил Этельстана на трон, но после сражения у ворот Крепелгейт он меня игнорировал. Меня это не особенно огорчало, ведь я нортумбриец, мои земли далеко от владений Этельстана, и я хотел лишь одного — пусть он оставит меня в покое.

Но подсознательно я знал, что мира не будет. Когда я родился, саксы Британии были разделены на четыре королевства: Уэссекс, Мерсию, Восточную Англию и мою родную Нортумбрию. Дед Этельстана, король Альфред, мечтал объединить их все в единую страну Инглаланд, и эта мечта сбывалась. Король Этельстан правил Уэссексом, Мерсией и Восточной Англией, оставалась только Нортумбрия, и Этельстан поклялся мне, что не станет захватывать эту землю, пока я жив, но сейчас он вторгся в мою страну с войском и просил меня о помощи. Снова.

Где-то в глубине я знал, что Нортумбрия обречена, что либо Этельстан, либо Константин присоединит эти земли. И я верен тем, с кем говорю на одном языке, языке саксов, который мы называем Ænglisc. Именно поэтому я повел из Беббанбурга восемьдесят три воина, чтобы устроить засаду на короля Гутфрита Нортумбрийского, сбежавшего от вторгнувшегося Этельстана.