Богатырские хроники - страница 7
Но стал Перун уставать. И понял он, что Сила его кормиться чем-то должна.
Кончил молнии метать, говорит братьям:
— Ладно, давайте, как прежде, жить, только я теперь среди вас главный.
— Какой же ты главный, — Велес возражает, — когда без скотинки моей пропадешь?
— А потому я главный, — Перун говорит, — что лучше вас всех сожгу, а от своего не отступлюсь и сам погибну.
Подивились братья на первенца Мокоши, Згиного старшего внука. Но тут Вилы заговорили, и снова мир установился.
И говорят Даждьбог, Стрибог и Велес:
— Не знаем, какой ты главный, но старший — ты.
И успокоился Перун. Говорит Велесу:
— Надо людишек вернуть, чтоб животину нам носили.
Велес отвечает:
— Скот-то я верну и зверюгу всякую, а людей творить не умею. Упирь надо с Мокошью.
Заголосили боги:
— Упирь! Мокошь!
Мокошь молчит. А змея Упирь говорит:
— Поищите получше, может, остался кто.
Засуетились. Даждьбог всю землю освещает, живых выглядывает — ему сверху лучше всех видно. Закричал радостно:
— Есть тут одна.
Выжила женщина в потопе, Дарой ее звали. Забралась на ель и хвою ее глодала.
— Не справится она одна животину нам таскать, — качает головой Перун. — Надо, чтоб снова много людей было. Как быть?
А змея Упирь советует:
— Сойдите кто-нибудь к ней в лоно.
Посовещались — послали Даждьбога. Он луч солнечный пустил — и забеременела Дара, и родила семерых детей от Даждьбога. Так род людской восстановился.
И передалась от Даждьбога, и стала гулять по людскому миру Сила.
Но Мокошь покоя не знала. Мать свою, Згу, прогнала и с тех пор металась. Детей рожала на забаву, землю творила, но не было Мокоши покоя.
И вот снится ей, будто заговорила с ней Зга:
— Вернись ко мне, дочь. Только для этого все обратно повернуть надо. Чтобы ни детей твоих, ни земли, ни неба.
Проснулась Мокошь и думает: не говорит со мной мать наяву, а вот во сне заговорила. Чтобы к ней вернуться, надо детей моих извести.
Долго думала, потому что дети уже в силу вошли, но придумала все ж таки. Но одного не знала: что змея Упирь все ее мысли читала.
А змея Упирь обратно в Згу не хотела. Не тосковала она по Зге, а хотела и дальше по свету ползать и советы давать.
И сказала змея Упирь детям Мокоши, как от матери обороняться.
Приходит Мокошь к Велесу и говорит:
— Сын, решила я тебя позабавить и животинку лесную тебе ручную подарить. Ты всякую животинку любишь, а эта вовсе не обычна будет.
— Спасибо, мать, — Велес говорит. — Когда принесешь?
— А завтра по росе.
Приходит Мокошь к Стрибогу и говорит:
— Сын, ты вот водичкой балуешься, а я тебе забаву водяную приготовила.
— Спасибо, мать, — говорит Стрибог. — Когда забава-то будет?
— А завтра по радуге.
Приходит Мокошь к Даждьбогу и говорит:
— Сын, ты огнем правишь, хочу тебе игрушку огненную принесть.
— Спасибо, мать, — говорит Даждьбог. — Когда игрушки-то ждать?
— А завтра на зорьке.
Приходит Мокошь к Перуну и говорит:
— Сын, ты у меня старший, чудо одно у меня для тебя есть.
— Спасибо, мать, — говорит Перун. — Когда чудо-то увижу?
— А завтра по холодку.
«Вот и ладно, — Мокошь думает. — А Вил я и так раздавлю».
Поднялась Мокошь затемно, ходила и улыбалась: скоро-де с матерью буду. Собрала подарки детям своим и пошла.
Приходит к Велесу и бросает на него духа малого, до Силы богов охочего, всю выпивающего, до дна.
А Велес глиной намазался, и увяз в волосах его дух малый; выловил его Велес и на землю бросил. И стал этот дух малый лешим.
Заплакала Мокошь.
Приходит к Стрибогу и сажает ему на колени двух духов малых — мужского пола и женского, воду выпивающих до единой капли. А Стрибог маслом коровьим натерся, и соскользнули с него духи, и упали на землю, и стали водяным да русалкой.
Еще пуще закручинилась Мокошь.
Приходит к Даждьбогу и напускает на него Змея огнедышащего, солнце пожрать норовящего. А Даждьбог вместе с солнцем в небо ушел, и ударился Змей мордой о небо и отлетел на землю, где Змеем огнедышащим и остался.
«Ну, — думает Мокошь, — последняя надежда на чудо для сына моего Перуна». И протягивает Перуну яйцо зеленое. Перун по нему молнией ударил, а яйцо пухнет. Перун — пучком молний, а яйцо крепнет и смарагдом