Боги на неполный рабочий день - страница 15

Я не могла получить штраф после неудачи сегодня, так что подошла, схватила мешки, задержав дыхание из-за запаха, и потащила их к урне у смежного здания, куда дворник указал их бросить.

— Что будешь делать? — спросил Ник, спеша за мной.

— Что он сказал, — ответила я, бросив мешки рядом с урной, которую мы еще не наполнили, а потом прошла к его машине, чтобы взять моток синей изоленты. — Я наложу на них чары и выброшу в урну.

— Можно зачаровать то, что ест магию?

— Без понятия, — призналась я, обматывая изолентой три мешка, чтобы соединить их ярко-синим кругом. — Я просто сделаю что-нибудь, чтобы было видно, что мы пытались.

Это было жестоко, учитывая, как эти слизни могли навредить, но мне было плевать, даже если слизни снов съедят весь район. Я собиралась сделать минимум, чтобы прикрыть нас, упор на минимум. Я даже не начала колдовать, а моя бедная магия уже болела, как воспаленная рана.

Я отвернулась от Ника, чтобы он не видел мою гримасу. Я не говорила ему о своей ране, потому что не хотела казаться слабой. К счастью, Ник мало знал о колдовстве, так что вряд ли понял сам, но он узнает, что что-то не так, если я начну стонать. Чтобы избежать этого, я выбрала самое маленькое заклинание: простые оковы, где в заклинании было меньше трех линий. Я не знала, хватит ли этого, чтобы сдержать слизней, но магия в чарах могла оставить их на одном месте, пока они будут ее есть, а потом за мусором приедет машина, и меня это устраивало.

— Ладно, — я дважды сверила заклинание с оригиналом, который показала Сибил. — Вперед.

— Тебе не стоит надеть пончо? — предложила Сибил. — Для безопасности? Ты не хочешь еще одну отдачу.

Я была плохим магом, но не могла ударить по себе от такого маленького заклинания. И, если бы я взяла пончо, пришлось бы активировать чары, а я не хотела колдовать так много. Одного уже было много, и я покачала головой и села на корточки, стараясь быть спиной к Нику, чтобы он не видел мою гримасу боли, пока я собирала магию из воздуха вокруг.

Как всегда после Узлов, лезть в себя было ужасно больно. Я словно пыталась зачерпнуть песок сломанной ладонью, и это было обидно, потому что хотя бы хватать магию я умела хорошо. Обычно сложно было не переполнить круги магией, а теперь я едва могла схватить щепотку. Я раздраженно надавила сильнее. От этого магия болела сильнее, но я хотела закончить с этим сегодня. Мне надоело быть тут, надоели тупые слизни. Я просто хотела домой, принять горячий душ, и я толкнула магию, стиснула зубы от боли, ведь нужно было…

Громкий хлопок раздался в ушах. Вдруг магия, которую я пыталась выжать, соединилась. Общей силы хватило, чтобы отбросить меня на асфальт, но пострадал мой круг. То я не могла подвинуть магию, а теперь двигала всю, и резкий прилив силы был слишком большим для круга из изоленты. Он порвался, как нить. За ним порвались и мешки, лопнули, как шарики, посылая горячие куски невидимых слизней во все стороны, в том числе и на меня.

— Фу! — завизжала я, безумно вытирая руками сварившуюся слизь, покрывшую меня с головы до пят. — Фу, фу, фу!

— Что это было? — закричал Ник.

— Я говорила надеть пончо! — закричала в это же время Сибил. — Вызвать медика?

Я замотала головой и схватила футболку, покрутила ее в поисках чистого места, чтобы вытереть слизь со рта, пока я случайно ее не съела. Ник подбежал с полотенцем через пару секунд. Я вытерла им лицо, ругая себя за глупость.

— Хочешь рассказать, что случилось? — спросил Ник, когда я перестала отплевываться.

— Нет, — мои ноги катились по брусчатке, скользкой, как каток, из-за слизи. — Тебя задело?

Ник покачал головой.

— Я прыгнул за машину, когда увидел взрыв.

Я снова вытерла лицо.

— Умный ход.

— Могло быть хуже, — бодро сказала Сибил. — У тебя мог быть открытым рот.

Меня чуть не стошнило от мысли. Хоть я не видела их, я ощущала куски слизней, покрывшие мою одежду и кожу теплым слоем, и запах гнилого свиного жира забрался в нос так, что его вряд ли удастся убрать. Радовало только то, что это не была тыква.

— Почему ты так плоха? — прошептала я на корейском, глядя на свои ладони. — Почему нельзя быть нормальной?