Боги в тропиках. Религиозные культы Антильских островов - страница 14

Привезенные из Африки босалес[6] не только не понимали своих мучителей майоралов или католических священников, говоривших по-испански, но и своих собратьев по несчастью, с которыми их сводила судьба на плантациях, других рабов, принадлежавших к самым различным племенам и народам Африки и говоривших на самых разнообразных языках и наречиях. Чтобы понять майорала и сговориться с другими рабами, годился только испанский. Попытки к бегству жестоко карались. Беглецов при поимке клеймили каленым железом, пороли плетьми, кастрировали, наконец просто убивали.

Смертность среди рабов была большая, рождаемость — низкая. Рабовладельцы предпочитали рабов-мужчин. «Естественное воспроизводство» считалось дорогостоящим и весьма медленным процессом. Рабыни неохотно рожали детей, а родив, не могли, не хотели о них заботиться, зная, какая тяжелая участь их ожидает. Смерть казалась единственным средством избавления от рабства. Продолжительность жизни раба на плантациях не превышала в среднем десяти лет. Ввиду этих обстоятельств армия рабов пополнялась в основном за счет босалес, что препятствовало созданию на плантациях однородных групп и тем самым однородных культов.

Наказание рабыни

Многие доведенные до отчаяния босалес кончали жизнь самоубийством в надежде, что их дух вернется на родину и вновь возродится в свободном теле. Майоралы разрезали тело самоубийцы на части, чтобы предупредить его «воскресение».

Только небольшому числу рабов удавалось осуществить свою мечту и бежать. Беглые рабы — симарроны — уходили в труднодоступные места — в горы или лесную чащобу, образовывали свободные поселения (паленке), где возрождались их африканские культы. В одном из таких паленке в провинции Ориенте на Кубе возник в XIX в. культ матиабо, состоящий из различных элементов верований конголезских негров.

Нет, рабам не следовало ожидать избавления от бога плантаторов и его жрецов. Рабы могли добиться свободы только в борьбе со своими мучителями и угнетателями…

Порядок, который создали на Антильских островах колонизаторы, рабовладельцы и их слуги церковники, казался вечным и незыблемым. Но гром французской революции 1789 г. нарушил его. Великий лозунг революции «Свобода, равенство и братство!» дошел до далекой французской колонии Сан-Доминго и поднял рабов на борьбу за свое освобождение. После жестоких и кровопролитных сражений рабам удалось освободиться от своих угнетателей. В 1804 г. Гаити стало независимым государством. Шесть лет спустя началась война за независимость испанских колоний на американском континенте. В 1826 г. эти колонии завоевали свободу. На Кубе борьба затянулась на многие десятилетия, вплоть до конца XIX в.

Одно из первых освободительных восстаний на Кубе было поднято Николасом Моралесом в 1795 г. в районе Баямо. В нем наравне с белыми поселенцами участвовали негры и мулаты. Восставшие требовали установления равенства цветных с белыми, отмены налогов, раздела земли среди неимущих крестьян, ограничения деятельности церковников. Борцы за свободу Кубы были и первыми борцами за отмену работорговли и рабства. Патриот Хосе Антонио Сако писал в первой половине XIX в.: «От прекращения торговли рабами зависит спасение и будущее счастье Кубы… В день, когда это произойдет, мы сможем сказать: у нас уже имеется родина». Вожди войны за независимость испанской Америки (1810–1826), сражавшиеся против испанского колониализма, — Идальго, Морелос, Боливар — провозгласили отмену рабства. Мануэль де Сеспедес, первый президент Свободной Кубы[7], освободил своих рабов в 1868 г.

Клеймение рабыни

Церковники всегда были в числе тех, кто громче всех призывал к расправе с патриотами. В 1816 г. Эстебан Мануэль де Элосуа, почетный апостолический инквизитор трибунала Картахены и комиссар инквизиции в Гаване с 1800 г., потребовал установить в этом городе инквизиционный трибунал для Кубы, Пуэрто-Рико и Юкатана. По приказу Элосуа неоднократно сжигались «крамольные» книги. В одном из своих донесений он сообщал, что в Гаване был тайно отпечатан «Общественный договор» Руссо и что франкмасоны и другие «развращенные» люди безнаказанно распространяют свои «преступные» идеи. Элосуа настаивал на жестких мерах против этих крамольников.