Бокальчик с ядом - страница 2

– Дмитрий Евгеньевич, у нас новая сотрудница! – почти торжественно объявил он.

– Вот как? – гнусаво отреагировал тот и зацокал языком. – Очень интересно, очень…

– Особенно для обеспечения бесперебойной работы нашего издания. – Калягин поднял вверх палец, выразительно посмотрев на литредактора.

– Безусловно, – с улыбкой согласился тот, с интересом пялясь на Валерию.

– Дмитрий Евгеньевич Гульков читает у нас все материалы, которые приносят корреспонденты, и потом будет сдавать их вам для того, чтобы вы регистрировали их в своей книге, – Галина покажет, как это делается, – продолжил вещать Калягин. – На первых порах это все. Остальные детали – у Галины.

Главный редактор еще раз улыбнулся и склонил голову, как бы в знак уважения к своей новой подчиненной. Гульков же подошел к Валерии поближе и легонько взял ее под локоть.

– Так, Дмитрий Евгеньевич! – раздался голос ответственного секретаря Пономаревой. – Новые кадры мы вам развращать не позволим!

– А я и не думал совсем, – смутился литредактор. – Я хотел по делу поговорить.

Он произнес это обиженным тоном, апеллируя взглядом к Валерии, и в глазах его замелькали веселые чертики.

– К тому же, Галочка, ты же знаешь, у нас сегодня юбилей – пять лет со дня выхода первого номера. Было бы несправедливо не пригласить новую сотрудницу на праздничный вечер.

– Гульков! Это моя подруга! – заявила Пономарева.

– Ну и отлично, значит, вольется в наш коллектив без проблем, – не растерялся Гульков.

– Да, – оторвался от компьютера Калягин. – У нас же сегодня, так сказать, пьянка! Валерия, вы приглашены…

– Илья Валентинович! – подал голос рыженький паренек. – Как насчет средств на закупку алкоголя и пищи?

– Сейчас придет Маточкин, он и выдаст, – ответил Калягин. – А закупкой займешься ты, Николай, вместе с Виктором. Кстати, где он?

– В мэрии, на заседании комиссии по вопросу установки биотуалетов на главной улице города.

– Туалеты – это хорошо, – согласился Калягин. – Мне кажется, это великолепная тема для развернутого материала на первую полосу.

Тут дверь в кабинет отворилась, и на пороге появился невысокого роста молодой парень в джинсовой куртке.

– Ну и умаялся я! – тут же воскликнул он. – Эти идиоты обсуждали вопрос о сортирах в течение двух с половиной часов. В прениях выступили все, от мэра до самого последнего чинуши.

– Когда будет материал, Виктор? – поинтересовался Калягин.

– Завтра, во второй половине дня.

– В первой! – поправил его парень с большим носом.

– Миша, ты занимаешься своими программами и занимайся! – резко ответил ему тот, кого назвали Виктором. – А я раньше написать все равно не смогу.

– Значит, будешь сидеть со мной потом всю ночь! – проворчал Миша. – Я один здесь ночевать не собираюсь.

– Ну, что вы все спорите, все ругаетесь? – раздался веселый женский голос из дверей. – Сегодня же такой прекрасный день, юбилей газеты!

– А вот и восторженная Света пожаловала! – прокомментировал появление нового персонажа Калягин.

– Восторгом своим она кабинет озарила, – продолжил мысль Гульков и переключил свое внимание на прибывшую.

Светлана Воронова, а именно так было написано на бэйдже девушки, прикрепленном на ее коричневый пестренький свитерок, мило улыбнулась, бросила Гулькову краткое: «Привет!» – и отошла в сторону стола, где стояли чайник и чашки.

– А у нас новый сотрудник, Виктор, – сказал Гульков, указывая на Валерию. – Познакомьтесь, Валерия, это наш корреспондент Виктор Скалолазький. Впрочем, в основном мы его зовем Витян-балбес.

– Я т-тебе сейчас! – шутливо замахнулся на редактора Виктор.

Валерия невольно усмехнулась.

– А вот это Николай Артемов, – указал Гульков в сторону рыжего. – Он у нас в противоположность Виктору, который любит различного рода «желтые» темы, очень серьезный человек. Я бы даже сказал, занудный, и довел это качество до такого совершенства, что его можно назвать блистательным занудой.

– Нет, это безобразие, Илья Валентинович! – прокартавил Артемов. – Я думаю, что в функции литературного редактора не входит давать какие-либо определения сотрудникам! Вмешайтесь и скажите свое веское слово!

Вместо него, однако, в разговор резко вступила Пономарева.