Болевой прием - страница 10
Почти как в рассказе Куприна про девочку и слона. Не видела Злата ни разу живой лошадки. Ни разу…
– Я постараюсь! – кивнула я, переглянувшись с медсестрой.
– Ты не выдумала про волшебную страну? – произнесла Злата, видя, что я уже ухожу.
– Нет. Мы скоро окажемся там, и ты сама все увидишь!
Мы ТАМ окажемся. Скоро, совсем скоро… Тут я ни грамма не кривила душой.
– Как здорово у вас получилось! – произнесла медсестра, пока мы шли по коридору. – Разговорить сумели, она прямо ожила.
– Да перестаньте вы! – вдруг ни с того ни с сего осекла я девушку. – Просто людьми надо самим быть… И понимать!
С тех пор я в онкоцентре не была ни разу, но регулярно звонила Злате, рассказывала ей всякие истории, а сама обдумывала, где бы раздобыть пони и привести лошадку в клинику. Там все равно стекла толстые, неужели врачи запретят показать девочке живую лошадь?!
Двадцать минут все никак не пройдут. Слабость окончательно отступила, как только я вспомнила о Злате. Я не могу, не имею права оказаться в «волшебной стране» раньше нее. Кто тогда будет ей звонить, разговаривать?! Сейчас должен быть обход, позвоню девочке вечером… И тут я вспомнила про бумажный мусор, которым были забиты мои карманы! Я тут же разложила перед собой свою мусорную добычу. Бумажек немного, минут за десять-пятнадцать мне необходимо их изучить. Хоть это и вряд ли, но, может, удастся отыскать хоть какую-то зацепку за Шорникова?! Какие-то рецепты, чек из супермаркета, список, в котором одни продукты… Это отбрасываем в сторону, вряд ли пригодится. Изорванная открытка с крокодилом Геной, поздравление к 8 Марта. Так, а вот занятная бумаженция, почти целая. Почитаем. Итак: «Объяснительная студента Л… (вырвано безвозвратно). По поводу нарушения вечернего режима сообщаю следующее. В 20—00 ко мне в общежитие пришла любимая девушка Ира С., чтобы поиграть в шахматы. Мы знали, что гости могут оставаться в общежитии только до 23—00, но на 14-м ходу нашей партии Ира применила гамбит Фалькбеера и съела моего ферзя. Я был вынужден занять глухую оборону и отыграться батареей „слон плюс ладья“, заманивая таким образом Ириного короля в угол. Здесь Ира совершила ошибку и попалась на мат Легаля. Все вышеперечисленные маневры значительно затянули партию, и мы потеряли счет времени, хотя на часах уже было 00-2…» Дальнейшие строчки и подпись опять же были безвозвратно вырваны, но вряд ли сообщили бы что-то сверх того, что я прочитала. Передо мной не что иное, как некий шедевр студенческого фольклора, который можно сохранить для какого-нибудь юмористического сборника. «Занятия по истории религии прогуляли, бес попутал», – объяснительная из моей студенческой юности, из той же оперы. Гамбит Фалькбеера звучит не менее круто, чем хроническое хромосомное харакири…
Впрочем, я отвлеклась. Итак, что мы имеем? Шедевр изящной словесности студента Л., крокодил Гена, как символ женского дня, рецепт, чек и список продуктов. Считай, даром в мусоре копалась. Ну-ка, взглянем еще раз на список продуктов. Грибы (опята или маслята), соевый кетчуп, булочки, круассаны с вишней, вода «Сенежская»… Напротив некоторых примерные цены. А вот что здесь в конце – П.Ш. в 20—00, звонить – (далее был многозначный мобильный номер, слава богу, написанный достаточно внятными цифрами).
Итак – П.Ш.
Это может быть ПЛАТЯНОЙ ШКАФ. Или полковничья шинель.
Или Павел Шорников?!
А ведь исчез Павел Владимирович именно вечером, около восьми – восьми тридцати… Я ухватила кончик?! В этом случае нужно звонить по указанному ниже телефону. Но что говорить?! В таких случаях лучше долго не раздумывать, а действовать по обстановке. Но при этом узнать, знают ли владельцы номера Павла Шорникова. На мой звонок почти сразу отозвался приятный женский голос.
– Простите, Павел сейчас далеко? – спросила я женщину.
– Какой Павел? – как и следовало ожидать, отозвалась женщина.
– Павел, с которым позавчера была назначена встреча на восемь ноль-ноль, – ответила я, не торопясь произносить фамилию.
– А вы кто? – вежливо поинтересовалась женщина, выждав короткую паузу.
Надо же, меня не послали, не объяснили, что номер надо набирать более тщательно, одним словом, продолжили беседу. Теперь моя задача была максимально затянуть ее.