Болезнь… (Дневники) - страница 7

Мне понравилось». Спектакль несколько раз он видел в Людвигсбурге. А он – придира и зануда. Он просто так говорить не будет, он бы в некотором смысле с большим удовольствием сказал обратное. Ведь это он меня пытал, будет ли спектакль жить. А я ему сказал почему-то – вряд ли, нет, слишком хрупко всё… Но спектакль живет, вопреки его и моим прогнозам. Он согласился со мной тогда, что из-за слабости диалогов, из-за «стройбатовских сцен» спектакль будет рушиться. Но я знаю, пока я жив, пока я сохраняю форму сам, – я спектаклю развалиться не позволю, не дам. Слишком дорого он обошелся мне, слишком он выручил нас в трудную годину голода и театральной тяжбы. Много оскорблений получил шеф в свой адрес и все мы в том числе и в адрес спектакля, чтоб так просто прощаться с ним. Это – наше покаяние, это наша молитва, спектакль-литургия. А книги – Бонн, Гамбург, Мюнхен – на 960 м. Почти на 1 миллион. Так что, Господи! Спаси и помилуй нас грешных. А вся история с письмами в Бонне?! Заседания вечерние с шефом, выработка тактики… и я вижу, как шеф благодарен труппе, что она согласилась закрыть театр. Это хорошо, что мы выиграли 27 сен., убежден, что закрытие театра повлияло на решение суда. Это хорошо, что 3-4 октября в трагические дни одержала верх пока все-таки ельцинская рука, распущен Моссовет, и у Кольки выбита поддержка из-под ног. Но все это пока на словах, а на деле – ожидание, затаенность, подполье коммунистов и присутствие охраны, которую держат, очевидно, испытывая наши нервы, чтоб мы нарушили закон и поднялись на них силой. Нет, не дождутся. Будем мирным ходом – хотя улита едет – когда-то будет.

Сидоренко за завтраком попросила что-то сделать с Катей Г. – Она спивается. Она – добрый, хороший человек, но для себя она нехороший. Сегодня она не ночевала дома. Она таскает за собой Ваньку. Ваня без отца, ему вырезали селезенку, иммунитет слабый, он часто болеет. Она с утра пьет… ищет, где бы выпить. За спектакль она выпивает либо бутылку джина, либо две красного ликера. У нее не хватает дыхания. Лешка сделать ничего не может. Марго обращалась ко мне. Леша устранился, когда-то в начальной стадии он пытался что-то сделать, но понял, что бесполезно… У нее трясутся руки, как у Жуковой. Страшно!! Ее может сдержать только страх. Я понимаю, что во многом виноваты ее собутыльники-подружки Т. Лукьянова, Радунская, но, с другой стороны, ты же понимаешь… и т. д. Что делать, Валера?! Помоги, поговори с Петровичем… Может быть, метод Довженко… закодировать…

– Петровичу нужен прецедент. А так просто, она же как бы ничего не срывает.

– А то, что она пьяная каждый спектакль, от нее пахнет всё время и постоянно, это не прецедент?!

– Но по нашим меркам – это трезвость: текст говорит, на сцену выходит вовремя… и всё остальное, как ты докажешь?

Но это – беда. Это путь Тамары. Но не делать, не бороться с этим – еще большее преступление. Ее – Катю – еще можно спасти.

Я после обжорки, чтоб ей хорошо было. Вижу, вижу, что поправился всё равно, хотя и целый день себя сдерживаю, ограничиваю, быть может, сегодня попытаюсь вообще больше не жрать. А молодых артистов надо всех взвесить и записать в журнал учета формы. Через 5 лет каждые взвешивать, записывать, обмерять объемы и сравнивать: поправился – зарплату придержать, и только со справкой от весов.

Жду Марину. Надеюсь на Марину. Приготовил ей картинки Цветкова, в ответ на ее приглашение посетить завтра галерею – Босха посмотреть, Ван Гога и пр. Позвонила, но не снизу, как договаривались, а через полчаса у отеля «Кенигсхор» – «Королевский двор». «Херти». Неужели я фраернусь с этой Мариной и не куплю ни хрена? Сегодня суббота, и магазины до 13.00 работают. Марина, Марина, не подведи, чертова кукла. Купить бы шубку, и с плеч все заботы.

Что Катька запивает? Какую пустоту компенсирует? Мужиков не хватает? Почему это происходит? Предрасположенность?! Ну, допустим. А чем ее заинтересовать кроме?! Леха играет в теннис. Он носится по городам и весям с картой, он путешественник и пр. Какие-то у него свои заморочки, привязки в жизни. Но у Кати есть Ваня, абсолютно нервный, вроде Сережки, мальчик, прелестнейшее существо, сирота, по существу. Поэтому он так обожает Лешу и Юру Беляева. Он просто льнет в Юрке, он компенсирует в нем отца. Может быть, Катю поселить с Машкой; попросить Машку помочь и как-то повлиять. А вдруг это соседство как-то сдержит, как-то… вряд ли, Маша и не увидит, как она выпьет. Ну что, пойду на свидание к «Херти». Во, блядь, забота.