Большая глубина. Лунная пыль - страница 19

Выйдя первый раз на подводной лодке, они держались на малой глубине между Большим Барьерным и материком. Франклин осваивал управление лодкой и — самое главное — навигационные приборы. «Сумеешь провести лодку здесь, в лабиринте рифов и островков, — сказал Дон, — потом проведешь ее где угодно». И если не считать того, что он чуть не врезался на полном ходу в остров Мастхед, Франклин совсем неплохо выполнил задачу. Сложные маршруты по пульту управления его пальцы проходили осмотрительно и точно. Дон знал, что скоро к Франклину придет автоматизм, он будет подсознательно регистрировать показания всех шкал и индикаторов, пока что-нибудь не насторожит его.

Дон предлагал все более трудные задания — например, прокладывать счислением замысловатейшие курсы; по сетке гидролокатора они проверяли, куда пришли на самом деле. И лишь когда он почувствовал, что Франклин уверенно управляет лодкой, они через край материковой отмели вышли на глубоководье.

Но мало водить скаутсаб; надо, чтобы глаза и уши разведчика стали твоими и ты понимал все виды информации, подаваемой на пульт приборами, которые непрерывно зондируют подводный мир. Пожалуй, главными были датчики гидролокатора. В самой мутной воде и в кромешной тьме акустические импульсы безошибочно находили все препятствия в пределах десяти миль и показывали многие подробности. Гидролокатор рисовал очертания морского дна, за полмили видел двух-трехфутовых рыб. А китов и других крупных животных он обнаруживал на пределе дальности и точно устанавливал их положение.

Зрение разведчика было более ограничено. В океанской толще, подальше от нескончаемых струй ила, ползущих над шельфом, иногда — очень редко — можно было видеть на двести футов. А в прибрежных водах телевизионный глаз с трудом проникал дальше пятидесяти футов, зато уж получалось такое изображение, какого другие приборы не могли дать.

Но поисковая лодка должна не только видеть и слышать, ей надо действовать. И Франклин учился владеть своим арсеналом. Тут были буры, которые брали пробы грунта, приборы для проверки заграждений, механизмы, чтобы собирать образцы фауны и флоры, клейма для безболезненного мечения строптивых китов, электрозонды — давать острастку излишне любопытным хищникам. Маленькие торпеды и отравленные «жала», которые в несколько секунд убивали даже самых могучих животных, применялись в исключительных случаях.

Осваивая все эти принадлежности своей новой профессии, Франклин каждый день выходил далеко в океан. Иногда они пересекали заграждение, и ему казалось, что он буквально воспринимает этот никогда не смолкающий тонкий, пронзительный визг. Акустические генераторы, посылающие из пучины к поверхности веерные лучи, опоясывали уже половину земного шара.

Что сказали бы об этом наши деды и прадеды? — спрашивал себя Франклин. В известном смысле это можно было назвать величайшим и самым дерзким из всех свершений человека. Море, с начала времен диктовавшее людям свою волю, наконец-то было укрощено. Победа, которую можно поставить в один ряд с покорением космоса.

Но эта победа никогда не будет окончательной. Море только и ждет случая, чтобы нанести удар, и каждый год оно требует жертв. В Отделе китов Франклин видел список погибших. В нем немало имен — и много места для новых.

Хочешь вести дела с морем, умей с ним ладить, и Франклин постигал эту науку. Ему некогда было читать что-нибудь сверх программы, но он пролистал «Моби Дик» — книгу, которую почти всерьез называли библией Отдела китов. В целом она показалась ему скучной и очень далекой от мира, в котором он жил. Но местами повесть Мелвилла с ее архаичным и напыщенным слогом задевала какие-то струны его души и помогала лучше узнать океан, который он тоже должен был научиться ненавидеть и любить.

А вот Дон Берли начисто отвергал «Моби Дика» и частенько подшучивал над теми, кто без конца его цитировал.

— Мы могли бы кое-чему поучить этого Мелвилла! — снисходительно бросил он однажды.

— Конечно, могли бы, — согласился Франклин. — А ты бы решился бить кашалотов ручным гарпуном с открытой лодки?