Большая книга ужасов – 11 - страница 9
Возражений, конечно, не было.
– Через полчаса буду готова, – мама Кирилла скрылась в соседней комнате.
– Пойдем пока ко мне, – позвал Кирилл. Комната Кирилла поражала идеальным порядком. Под потолком висели модели самолетов.
– Сам сделал? – Юлька тронула висевший ниже всех самолет.
– Сам, – без всякой гордости ответил Кирилл. – Это я в детстве увлекался, в раннем.
– В яслях, что ли? – съязвила Юлька.
– Чуть позже.
– Летчиком хотел стать?
– Авиаконструктором.
– Передумал?
– Передумал. Я решил стать писателем.
– Почему писателем?
– Я люблю читать. Я всеядный, читаю все подряд, приключения, мистику, детективы, только любовные романы терпеть не могу. Я выяснил, что хороших писателей очень мало, иногда читаешь и поражаешься, надо же такой бред написать. Абсолютно неинтересно, даже раздражает. Вот смотри, – Кирилл взял с полки книгу и прочитал, – «Елена жила в многоквартирном особняке». Как тебе?
Юлька пожала плечами. Предложение как предложение. Она не поняла, что именно не понравилось Кириллу. Ну жила Елена в особняке, что здесь особенного?
– Не поняла? – Кирилл ждал ответа.
– Если честно, нет.
– Ты вдумайся. «Елена жила в многоквартирном особняке». Особняк – обособленное жилье, он не может быть многоквартирным, – горячился Кирилл. – И это пишет человек с высшим филологическим образованием.
С отвращением Кирилл бросил книгу на стол.
– А ты уверен, что станешь хорошим писателем?
– Постараюсь. Для этого нужно много писать и много читать. Мои школьные сочинения на выставку отправляли, но пишу я пока мало, а вот читаю очень много, накапливаю информацию. Чтобы хорошо писать, нужно много знать. Как можно писать о том, что плохо знаешь? Писатель должен обладать разносторонними знаниями…
Кирилла прервал заглянувший в комнату отец:
– Молодежь, вы готовы?
В зоопарке они провели весь день, не обращая внимания на плохую погоду. Покормили кукурузными палочками мартышек, угостили бананом гориллу, погладили лемуров, – посмеялись над побирушками-медвежатами, сфотографировались с удавом. Мама Кирилла сначала сопротивлялась, не хотела брать удава в руки, утверждая, что он холодный и скользкий. Втроем им удалось сломить мамино сопротивление, она позволила водрузить удава себе на шею.
– Надо же, он теплый и не скользкий! – изумилась мама.
– А я что говорил! – воскликнул довольный Кирилл.
На обратном пути они зашли в кафе-мороженое. Юлька давно так не отдыхала. Шутливо-благожелательная атмосфера успокаивала и создавала хорошее настроение. Когда пришла пора расставаться, Юльке стало немного жаль, что такой чудесный день закончился.
– Я позвоню! – крикнул Кирилл.
Юлька помахала уезжающей машине и вошла в подъезд. Открыв дверь квартиры, почувствовала запах грибов. Ура, бабушка дома! Она поцеловала бабушку в прохладную морщинистую щеку.
– Мумия еще не вернулась?
– Юля, сколько раз тебе говорить, не называй Музу Михайловну мумией, это нехорошо.
– Все равно она Мумия. В ней чувств столько же, сколько в тысячелетней мумии, – упрямо склонила голову Юлька.
Бабушка неодобрительно покачала головой.
Юлька до отвала наелась картошки с грибами. Сытный ужин подействовал усыпляюще, сил на посещение ванной уже не осталось, и Юлька уснула, не успев раздеться. Она спала и не слышала осторожных шагов, скрипа приоткрывшейся двери, не видела устремленных на нее глаз с горящими в них красными огоньками.
– Первое, что девочка услышала утром, – скрипучий голос Мумии:
– Юля, это ты перевернула банку с краской?
– С какой еще краской? – не открывая глаз, пробормотала Юлька.
– Голубой, – лишенным интонации голосом уточнила Мумия.
– Не трогала я никакую краску.
– Ты ее не трогала, ты ее опрокинула.
– Ничего я не опрокидывала, – от возмущения расхотелось спать.
– А кто перевернул банку с краской?
Не надевая халата, в одной ночной рубашке Юлька вышла в коридор. В углу валялась перевернутая банка, по полу растеклась голубая лужица.
Что случилось? – из комнаты вышла бабушка, уже одетая и причесанная.
Я вчера вернулась поздно, привезла краску для пола на балконе. Поставила вот здесь, – Мумия показала на подставку для обуви, – а ночью кто-то опрокинул ее и испортил паркет, – она посмотрела на Юльку.