Большая пайка - страница 49

— Всего два дня, — сказал Платон. — Сегодня и когда он вернется с завода.

В шесть вечера, как было сказано, Сергей приехал в «Инфокар», но ни иностранца, ни Платона не застал. Из знакомых удалось обнаружить только Марка Цейтлина, который лениво переговаривался с кем-то по телефону, одновременно изучая старый и пожелтевший от времени номер «Известий».

— Они были утром, — сообщил Марк, закончив телефонный разговор. — Потом уехали, и с концами. Тошка даже не звонил.

— И что мне теперь делать? — спросил Терьян. — Может, они вовсе не приедут?

Марк пожал плечами.

— Ты что, Платона не знаешь? Все может быть. Садись, сыграем партию.

— А ты здесь что делаешь? — спросил Терьян, расставляя фигуры. — Почему домой не едешь?

Марк подвинул вперед королевскую пешку и внушительно произнес:

— Обдумываю одну штуку. Понимаешь, фирму создали, а чем заниматься — ни одна живая душа не представляет. Все идеи о том, как бы чего купить, а потом продать. Я считаю, это не для нас. Например, я всю жизнь занимался математикой. И если уж говорить о бизнесе, так только об интеллектуальном. Над этим и бьюсь.

— Ну и как, получается? — поинтересовался Терьян.

Марк кивнул.

— Есть одна идея. Если склеится, то все остальное можно будет просто забыть.

— Расскажи, — попросил Терьян, отдавая слона.

По готовности, с которой Цейтлин стал излагать свою концепцию интеллектуального бизнеса, Сергей понял, что со слушателями и единомышленниками дело у Марка обстоит не так чтобы очень. Да и сама идея не вызвала у Сергея особого энтузиазма. Состояла она в том, чтобы одну из старых разработок Марка — по экспертной оценке проектов — реализовать в виде компьютерной программы, а затем выпустить что-то вроде закона, в соответствии с которым каждое юридическое лицо, претендующее на бюджетные деньги, должно либо купить эту программу у Марка, либо заплатить за право ею воспользоваться, но решать вопрос о бюджетном финансировании того или иного предприятия, организации или института государство будет только при наличии положительного заключения цейтлинской программы.

— А что Платон говорит? — спросил Терьян, размышляя над тем, стоит ли признавать проигрыш уже сейчас или имеет смысл предпринять еще что-нибудь на ферзевом фланге.

— Платон ничего не говорит, — сообщил Марк, тыча сигаретой в пепельницу. — Он уже вообще говорить не в состоянии. Ларри его полностью оседлал, все носятся со своими прожектами. То компьютеры на Завод собираются продавать, то какие-то «фиаты» закупают. Сейчас вот нагрузили Мусу, решили станцию техобслуживания строить. Денег нет. Да, еще дворец собираются возводить где-то на набережной Яузы. Каждый день трепотня идет до трех ночи. Только вот о серьезных делах поговорить нет времени.

— А ты разве во всем этом не участвуешь? — Сергей аккуратно положил своего короля на бок.

— Ты рехнулся? Здесь же вообще никто понятия не имеет, как с документами работать. Они их ни читать, ни писать не умеют. Конечно, вся нагрузка на меня. Вот, например, история с дворцом, или с бизнес-центром, как Муса его называет.

Они в это дело ввязались, а сколько дворец стоит и как правильно все отладить, даже не подумали. Если этот проект начинать, то уже вчера надо было столбить место, ставить забор, начинать что-то делать. Элементарный офис поставить — и полдела уже сделано. Я, между прочим, эту проблему за два дня решил.

Увидев вопросительно поднятые брови Терьяна, Марк с энтузиазмом продолжил:

— Все элементарно. Никаких законов, чтобы взять землю под офис в аренду, на сегодняшний день нет. Нет и все! А просто придти и начать что-то делать тоже нельзя. Милиция выгонит. Идея у меня такая. Я нашел под Серпуховым старый пароход — знаешь, поплавок, который под ресторанчики используется. И договорился о его покупке. Деньги смешные. Перегоняем его на Яузу, ставим на прикол, подключаем воду, свет, телефон — и все дела. Офис готов, водное пространство никого не волнует — это не земля. И место забито. Потом уже можно решать остальные вопросы. Ну как?

Терьян не успел ответить, потому что дверь распахнулась, и на пороге возникли Платон, Ларри и Томмазо Леонарди.