Большая вонючка - страница 6

— Все думают, что ты присвоишь себе деньги, Берни. Как это было в прошлые разы, когда ты устраивал лотерею.

— Но это же глупо! — отрезал я. — Эту лотерею меня попросила устроить миссис Гнус. Она назначила меня ответственным за её проведение. Не могу же я её подвести, парни. Так что надо всё-таки продать билеты.

— Так это миссис Гнус попросила тебя устроить лотерею? — ошарашено спросил Кренч.

— Ну да, — подтвердил я. — Конечно, она говорила это во сне. Но какая разница? Какая разница?!

— Но, Берни, — не унимался Кренч, — ребята хотят знать, что получит тот, кто выиграет в лотерею. Где ты видел лотерею без выигрыша?

— О, выигрыш будет что надо, не переживай, — заверил я. — Просто я ещё о нём не думал. Скажите всем, что это тайна! Выигрыш будет крупным и потрясающим, что я не хочу заранее его объявлять.

— Тогда твои билеты никто не купит, — сказал Кренч. — Даже второклашки. Мы с Финменом считаем, что тебе надо забыть об этом.

— Забыть? — воскликнул я и подскочил к ним вплотную. — Забыть и весь год давиться полусырой пиццей? Да я лучше уморю себя голодом!

— Но, Берни… — начал было Финмен.

— Погодите, парни, — прервал я его. — А вы продали хоть один билет Шерману?

Шерман Оукс — это богатый, избалованный пацан. Он живёт в другом общежитии, которое мы все дружно ненавидим. Оно называется Милый дом.

— Не-а. Шерман Оукс наотрез отказался покупать твои билеты, — ответил Финмен. — Он сказал, что обожает полусырую пиццу. А ещё — что он специально приплачивает поварихе, чтобы у пиццы не было хрустящей корочки.

— Ничего, купит как миленький, — пробормотал я. — Глядите, лёгок на помине. Я указал пальцем на приближающегося к нам Шермана. — А теперь, ребята, я покажу вам, как надо продавать билеты. Сейчас вы увидите Берни в деле. Спрячьтесь вон за то дерево и смотрите во все глаза.

— Он не купит, Берни. Шерман не станет покупать лотерейные билеты, если не будет знать, что получит победитель.

— Вы сами сейчас всё увидите, — сказал я. — Я сделаю так, что Шерман будет умолять меня продать ему хотя бы пару билетиков! Умолять!

— Привет, Шерман! — крикнул я. — Эй, Шерман! Постой!

Шерман обернулся и одарил меня ослепительной улыбкой. Я разглядел его гладкие белобрысые волосы, наглаженную форму, загорелую кожу, сверкающие голубые глаза и ядовитую усмешку на губах.

На плече у него висел рюкзак из страусовой кожи, на котором всё ещё красовался ценник: 300$. Из кармана пиджака у Шермана выглядывал платиновый iPod.

— Привет, Берни, — бросил он. — Я слышал, ты прячешь у себя в комнате двух зверушек.

— Каких таких зверушек? Не понимаю, о чём ты, — ответил я. — Кто это тебе наплёл такую чушь?

— Мы, ребята из Милого дома, всегда соблюдаем правила, — заявил он. — Потому что иначе могут быть большие неприятности. Усёк?

Он что, мне угрожает? Угрожает рассказать директору Гадюку о моих питомцах?

— Хочу попрощаться с тобой, Берни. Может быть, я вижу тебя в последний раз. Что, если я случайно расскажу директору Гадюку о твоём зверье…

— Зачем бы мне заводить животных, Шерман? У меня на них аллергия. Я чешусь при одном упоминании о них. Сам посмотри. Не произноси при мне этого страшного слова! Я весь чешусь! — Я изобразил острый приступ чесотки.

— Тебе бы такого зверя, как у меня, — похвастался Шерман и указал на какую-то железяку у своих ног.

— Не верю своим глазам! — ахнул я. — У тебя теперь персональная мусорка?

— Это электронная кошка-робот, — объяснил он. — Она стоит больше тысячи долларов. Мне её прислали родители. Думают, можно купить мою любовь такими дорогими блестящими игрушками.