Больше не плачь, мой робот - страница 4

– Брэд, как ты?

Голос Большого Тима звучал напряженно и хрипло.

Неллон машинально кивнул.

– В порядке.

– Что случилось, Брэд?

Неллон осмотрелся. Он посмотрел на ущелье, потом вверх на Тауэр Пойнт. Облизал губы.

– Не знаю… плохо себя почувствовал… поскользнулся на льду.

Большой Тим покачал головой.

– Я тебе говорил, чтобы ты остался. Я знал, что ты не в таком состоянии, чтобы спуститься, но ты был слишком упрям. Нам повезло, что мы не сломали себе шею.

Он посмотрел туда, где торчали острые ледяные клыки, жестокие и блестящие.

Неллон полностью пришел в себя. Он посмотрел в том же направлении, и, хотя глаза его видели то же, что глаза Тима, мозг рисовал другую картину.

Эти ледяные зубы должны были принести смерть Большому Тиму. Он, Неллон, опять потерпел неудачу и сам из-за своей неудачи едва не потерял жизнь. Думая только о толчке, который должен отправить Тима Остина к смерти, он забыл о льде, покрывающем тропу, таком же смертоносном в своем коварстве, как зыбучие пески.

Но они живы. И еще не дошли до хижины Риски. Неллон знал, что будет другая возможность. Он думал об этом со своеобразной смесью нетерпения и нежелания.

«Если бы не Тим…» Неллон снова слышал эти слова Лоры, и снова недостижимость царства благословения, которую он в них почувствовал, укрепила его решимость. Еще один шанс – и на этот раз он не дрогнет, он своего добьется.

– Брэд, посмотри!

Полные удивления и неожиданности, эти слова проникли сквозь завесу мыслей Неллона. Он рывком поднял голову.

Большой Тим стоял. Он показывал на крутую стену ущелья, по которому они прокатились.

Большая часть поднятого снега опала, остальное унес ветер. Неллон видел отчетливо.

У основания стены осевший снег образовал небольшой сугроб. И на непрерывном белом фоне что-то контрастно блеснуло.

Неллон прищурился. Постепенно он начал различать подробности. Необычная поверхность, открывшаяся после сброса снега, была цвета бронзы, но Неллон не был в этом уверен, потому что она была испещрена золотыми и красными пятнами. Он подумал, что это результат напряжение глаз, и на мгновение закрыл их. Но когда снова открыл, цвета были прежние. Однако на этот раз он разглядел детали, которых не заметил раньше. Поверхность как будто перечеркнута черной линией или полоской.

– Что это такое? – Голос Тима Остина звучал удивленно и слегка встревожено. – Ничего подобно в наших образцах нет. Металл – вот это что такое! – неожиданно воскликнул он. – Открылась жила какого-то металла. Пошли, Брэд, посмотрим, что это.

Неллон встал, не отрывая взгляда от жуткой полоски чего-то, выделяющейся на фоне окружающей белизны, как кровавая лента.

Большой Тим уже пошел туда. Неллон глубоко вдохнул и двинулся за ним.

Подъем был тяжелым и трудным, а недавнее потрясение от падения делало его еще трудней. Но любопытство тянуло их, как магнитом, и они забыли свои ссадины и ушибы. Скользя и спотыкаясь, хватаясь за опору, барахтаясь в рыхлом снегу, который заполнял углубления в твердой коре, они медленно, но уверенно пробирались к стене.

И наконец остановились перед пестрой полоской в пятнах коричневого и золотого. Их удивление только усилилось.

– Это металл! – выдохнул Тим Остин. – но… но… Брэд, это не жила. Это…

– Это дверь! – хрипло закончил за него Неллон.

Да, это была дверь, металлическая дверь в снегу, покрывавшем стену, на которой водопады давно превратились в лед. Дверь во что? Куда она ведет? Что на ее другой стороне? Что может быть по другую сторону металлической двери в мире, где вряд ли когда были живые существа?

В микрофонах Неллона послышался скрип. Затем голос Тима Остина.

– Брэд, я иду туда. Это … это величайшая находка экспедиции!

– Это может быть опасно, – заметил Неллон, прежде чем ощутил всю иронию своих слов. – Мы не знаем, какой вид жизни…

– Но эта дверь была под снегом бог знает сколько лет, Брэд. Просмотри, где ледяная корка раскололась. Посмотри, какая она толстая. Тут ничего не проходило очень давно. Если там были живые существа, они ушли или умерли.

И, словно удостоверившись в этом отношении, Большой Тим подошел к двери. Он рослый мужчина, но рядом с дверью казался карликом. И дверь, очевидно, очень массивная, открылась на такую ширину, что они не могли просунуть свои пальцы в гибких металлических печатках. Это отверстие – просто щель, как будто кто-то когда-то приоткрыл дверь, чтобы осторожно выглянуть наружу, да так и не закрыл.