Больше не плачь, мой робот - страница 8

Следующие ощущения Неллона были очень необычными. Он словно проснулся в другом мире. Это было обширное бесформенное пространство без определенных особенностей или цвета, но оно было каким-то сознательным, чувствующим, полным невероятных возможностей.

Как будто приведенное в движение его мыслями, туманное вещество начало дергаться. Потом из бесформенной путаницы мыслей его подсознания начал вырастать мир сна. Тут появлялись одни подробности, там исчезали другие, но каждый отдел его мозга вносил свой вклад. И все складывалось в ту картину мира, которую Неллон создавал два с половиной года. Наконец рай его сна был завершен до последних деталей надежд и стремлений.

Мир, который он построил вокруг Лоры, мир нереальный, но для него он тем не менее обладал реальной жизнью. В нем была Лора и был он. И было счастье, ради которого он собирался убить Большого Тима.

Но потом он осознал, что происходят изменения. Очертания его мира расплывались, исчезали, бледнели. Даже Лора, прекрасная и полная счастья, начала расплываться у него перед глазами.

В ужасе он пытался прижать к себе распадающуюся структуру и снова стабилизировать ее. Но она ускользала у него меж пальцами, как неощутимый туман. И прежде чем он успел насладиться им, его рай исчез, и он снова оказался в бесформенной пустоте. Но даже она начала таять.

Неллон проснулся. Он поискал Лору и тот идиллический мир, в котором они любили друг друга. Но увидел только огромный зеленый цилиндр с пламенеющим зеленым шаром и просторное помещение.

Неллон встал. И сразу ощутил себя удивительно отдохнувшим и освеженным. Он поискал Большого Тима, потом вспомнил. Не приближаясь к открытой двери, через которую продолжал литься зеленый свет, он всмотрелся через зеленую стену. За ней на полу лежал Большой Тим. В своем термальном костюме он лежал совершенно неподвижно.

Неллон начал строить цепь заключений. И по мере того как она росла, он испытывал все большее возбуждение.

Пока Большой Тим остается здесь под влиянием этого шара, он будет без сознания, живой, возможно, окажется в мире сна, таком же ярком, каким был его мир. Все будет так, словно Большой Тим умер. Никто из членов экспедиции не знает о двери, в которую вошли они с Тимом. Над Титаном почти непрерывно бушуют бури, и дверь вскоре опять будет занесена. Пройдут века, прежде чем ее снова случайно откроют.

Он, Неллон, может вернуться на корабль и рассказать, что потерял Большого Тима в сильной буре. Его будут искать, но Неллон знал, что поиски будут бесплодными.

Когда он вернется и расскажет эту историю, Лора, конечно, будет горевать. Но он будет утешать ее, и она преодолеет свое горе. Он знал, что она выйдет за него – ведь теперь Большой Тим не будет стоять на пути. Неллон может ждать счастья, более полного, чем в его сне.

Неллон ясно видел свой курс. Он точно знал, что нужно делать.

Вначале он отпустил рычаг, и дверь в стене закрылась, заключив Большого Тима в огромном цилиндре. Потом он спустился на нижний уровень и прошел по паутине комнат и коридоров. И вскоре снег Титана снова падал на его скафандр.

Он всем своим весом надавил на большую дверь. Нужен был лишь этот импульс, чтобы механизм с гудением ожил. Дверь повернулась – и закрылась. Она больше не откроется.

Даже если бы он захотел вернуться туда, это невозможно.

Неллон пошел назад к кораблю. Он испытывал необычную энергию и почти не замечал трудности и опасности обратного пути. Исчезла его ненависть к этой вечной буре. Он шел с беззаботной улыбкой, пробираясь по дикой неровной местности. И совершенно не ощущал усталости, когда увидел неровный хребет, обозначавший место посадки корабля.

Пробираясь по узкому ущелью, ведущему к маленькой защищенной долине, Неллон не забыл стереть с лица торжествующую улыбку. Она не соответствовала истории, которую он собирался рассказать.

Но он зря делал это усилие. Потому что на лице его появилось выражение невероятного изумления.

На том месте, где стоял корабль, не было ничего, кроме гладкой ровной поверхности снега. И никаких указаний на то, что здесь вообще что-то было. В маленькой долине никаких следов пребывания человека. Только ветер, который всегда здесь борется со снегом, расчищая ледяную поверхность.