Больше не уснёшь - страница 10
«И зачем её запихнули в этот чулан?»
А ты (12-летняя девочка по имени Эмма) теперь не знаешь, что и делать.
Демон вселился в труп твоей старшей сестры.
Она уже преодолела путь к тебе, и хочет вновь хоть раз тебя увидеть.
Но жестокие швы плотно веки сплели.
Ослеплённый мертвец жизнь заметил вдали…
Твоя мёртвая сила внутри запеклась и взорвётся (как не проси…)
Твоя мёртвая сестра подобралась почти вплотную. Горящий кровью воздух навзрыд дверей в чулан преодолела жестокие швы 12-летняя девочка демон…
…Ты экзорцируешь её…
Последний взгляд – и демон испарился.
Мертвецки-мёртво труп сестры упал к твоим ногам…
Рыдающий туман в пустой гостиной.
Девочка по имени Эмма выходит из тёмного дома, устало садится на ступени крыльца. Платьице перепачкано, в чёрной накидке большая дыра.
Зато она справилась, она победила.
Смотря на то, как перед рассветом медленно тает луна, Эмма думает о других девочках, названных так же.
Похоже, теперь весь мир никогда не проснётся.
Темнейшие стороны сна…
Он появляется под «Трек 13», точь-в-точь как призрак из Венериных зеркал.
Кори Кролик.
Кори Дарко.
Кори Кровь.
Девчонка-экзорцист во тьме, опять напугана до полной смерти.
Невидимая песня гаснет. И демон говорит:
– Теперь мы снова вместе, Эмка…
Парень-ночь. Девочка-день…
– Я всё-таки тебя нашла!
Печаль ушла в туманность мозга.
Печали больше нет.
Из складок платья появляется зеркальный нож.
Тьма в хижине, любовные объятья.
Кольцо–калейдоскоп касается костлявой рукоятки.
Тот самый потерянный Кори.
Уродлив демон.
Луна в открытое оконце, они садятся на кровать.
Не жить, а только умирать…
Если б любовь можно было вкалывать, точно наркотик, Эмма непременно умерла бы от передозировки.
– Я так люблю тебя ненавидеть…
Чёрно-белая магия Слова…
Заброшенной ночью в Хижине Смерти на опушке мёртвого леса за запретной Чертой, возможно, единственная лучшая девушка в Мире Живых пришла за Ним.
Если бы ненависть можно было вколоть точно в сердце.
Прозрачность чувства Смерти.
Удар ножом. Мёртвёрд…
И мир замкнулся поцелуем.
Кровавая улыбка Эммы.
В пустыне веет ветер.
Безмерно мёртвые моря.
Никакого облака-Рая.
Никакого огня в Аду.
Жёлтое небо рождает каменный дождь.
Человек без лица и без друга – забытый путник погибает под камнями…
Пустые призраки из глаз.
Закрашенное время коридора.
Падшие ангелы – парящие над городскими горами стеклянные листья.
Раненое утро совсем скоро придёт.
Ночь завершалась с востока…
Погребальное пламя на чужом берегу.
Время смерти с тобой…
И чьё-нибудь рожденье.
Развоплощенье расщепленья.
Жизнь – потеря всего.
Девушка Эмма шагает одна в никуда.
Это ночной кошмар, а не девушка…
Залитый сном-монолитом угол хижины снаружи. Пряный рассвет.
Весна или осень.
Эмма не помнит, потеряла счёт одинаковым дням.
Индейский талисман свисает паутиной над кроватью.
Ловец снов. Ловец призраков.
Эмма наконец-то проснулась.
Для мира – Хижина Смерти, а для неё – всего лишь вечный дом.
Потому что тогда, отчаявшись, она отправилась к Камню, в котором «пропал» её друг.
Зеркальный Камень Кошмаров. Пугающий шум.
Эмма коснулась его…
Мёртвый шёпот ночного кошмара.
Она не найдёт теперь Кори.
Её затянуло в тот Камень. Совсем. Навсегда.
Эмма так и «живёт» в Хижине Смерти. Где сон – это всё.
Исчезновение последней точки.
Особенный, ужасный, постоянный. Но только для неё…
Дневной кошмар
¤
Моментальный «наплыв», быстрый, как пуля в полёте…
Мимо 17го прошелестела очередная парочка девчонок.
Красивые… Отвёл глаза, как будто не заметил. А впереди ещё одни…
По улицам скользили призраки-такси (прозрачные машины с радиоактивно-спящей чернотой внутри). Ультра-лучи лились на городские коридоры.
17ый засёк логическую вспышку в одном из верхних окон, но долго это не продлилось. Он просто шёл дальше, не думая о важности пути.
– 17ый, привет!
Его вишнёвые глаза застыли на остановившейся девчонке.
252ая держала в руках какого-то кота.
– Привет. Куда собралась?
– Да, в общем-то, хотела тебя встретить… А ты куда идёшь?
Вишнёвые глаза при взгляде на неё смотрели в Вечность.
– Так… решил поиграть.
Улица ползла как эскалатор. Всё как везде: зеркальная реклама, секс-одежда, ожившие герои мёртвых книг.