Большие огни, маленькие огни - страница 3

Не открыв Книгу и не узнав правду, Рей всегда может утешить себя, что у родителей не было иного выхода, что они отказались от нее, чтобы спасти: от голода или от самих себя.

Рей провела пальцами по обложке и приподняла ее, но тут же опустила обратно.

Может быть, если она прочтет про то, что происходит с ней прямо сейчас, она обретет решимость? Или же, наоборот, поймет, что лучше жить в неведении. В любом случае, ее раздумьям будет положен конец.

Рей взяла и пролистала Книгу, найдя в верхнем углу страницы пометку, соответствующую сегодняшней дате.

Уняв взволновавшееся сердце, она вчиталась в строчки, оказавшиеся ни мелкими, ни крупными. Они гласили, что после покупки продуктов, прогулки по городу и приобретения судьбоносной Книги Рей решила подняться на ледяную дорожку «моста», чтобы полюбоваться городом с высоты, а еще узнать, как высоко устремляется его серебристая дуга.

Рей нахмурилась и перечитала абзац дважды. Но она и не думала подниматься на ту наледь…

Только в это мгновение, оторвав взгляд от страницы, Рей глянула на улицу и заметила, что снега нападало столько, что прямо у окна образовалась дорожка, ведущая к «мосту», — снежные ступеньки, поднимающиеся к крыше.

Вот и приглашение.

Рей обулась, оделась наспех и с волнением открыла створку окна. Книгу она тоже взяла с собой, сунув в безмерно большой передний карман пуховика.

Бен не удивился тому, что сказала Книга. Он решил прогуляться по снежной наледи высоко над городом — и что в этом удивительного? Он и впрямь лелеял мальчишескую фантазию о том, как бы пройтись по ней, вот только все спонтанное и беспечное давно уже было вытравлено из его повадок.

Но раз Книга сказала…

Он без труда нашел тот дом, у крыши которого начиналась ледяная дорога. Это даже хорошо, что он здесь: скоро ее разрушат по приказу мэрии, чтобы здоровью и имуществу горожан ничто не угрожало.

Бен без труда отыскал путь на крышу по пожарной лестнице и с волнением замер, выдыхая облака белого морозного пара, глядя на сверкающую свежевыпавшим снегом дорогу, уходящую вдаль — в прояснившееся зимнее небо.

Снег перестал, город прихватил ночной мороз, и воздух застыл, прозрачный и хрусткий. Бен сделал первые несколько шагов без оглядки на землю: ему даже стараться не пришлось, взгляд так и льнул к выглянувшей из-за разбежавшейся хмари луне. Дальше он пошел уверенней.

Дорога была крепкой, широкой, по ней можно было прогуливаться без тревог, сунув руки в карманы куртки, и так бы он и сделал, если бы в один из карманов не была неимоверными усилиями засунута Книга его жизни.

Город сиял огнями, большими огнями. Небо тоже сияло, но его огни были едва видны, крохотные и напуганные таким блестящим соседством.

— Кроме нас, других безумцев нет?

Бен поспешил обернуться на звук осипшего женского голоса. Вопрос прозвучал шутливо, но в нем было больше неловкости, чем веселья, а в ее глазах было слишком много грусти, чтобы он поверил ему.

Девушка не спеша нагоняла его, натягивая клетчатый шарф на нос, наверное, поэтому Бен и заприметил первым делом именно ее глаза: в них было много того, что он назвал бы пронзительной тоской. Такие глаза бывают только у тех, кто ищет и не находит, кто ждет, но всегда обманывается. И, тем не менее, не перестает верить.

Вот как он понял, что этой ночью они будут гулять вместе.

Рей не хотела показывать, как рада она была встретить кого-то посреди неба, снега и огней, поэтому она спрятала лицо за шерстяным шарфом. Пусть видит лишь ее глаза — они ее не выдадут.

Он представился Беном, а Рей не соврала, назвав свое имя, и они пошли дальше бок о бок, словно так и было задумано, словно они договаривались о встрече.

У Бена не было шапки, он обходился одним капюшоном, и Рей не могла не оглядываться время от времени, чтобы проверить, не мерзнет ли он, — было бы обидно, если бы из-за этого он повернул обратно.

Но Бен держался и даже не показывал виду, если ему было холодно.

— Куда ты идешь? — спросил он, скосив на нее глаза.

— Вперед, — уверенно ответила Рей, сама дивясь своей беззаботности. — Если верить одной Книге, сегодня ночью я должна быть здесь.