Большой бонжур от Цецилии - страница 15

– Сема, – подозрительно вежливо позвала она мужа. – Взгляни, пожалуйста.

Когда супруг зашел в спальню, жена взмолилась:

– Что с ними делать? Спасай меня, пожалуйста! Я не хочу носить этот раритет. Она же не успокоится, подарив их мне, и обязательно захочет, чтобы я в «этом» прилетела к ней в Европу. Сделай что-нибудь…

– Софочка, как тебе туфельки? – послышалось из гостиной. – Хороши? Они очень удобные!

– Кажется, они немного широковаты и велики.

– Вполне возможно. У меня ноги отекали в последнее время. А то, что они свободны, так это всегда лучше, чем малы. Видела бы сейчас тебя Галька, так от зависти бы померла! – продолжала совершенно по-детски радоваться свекровь. – О, знаешь, как она просила меня продать эти туфельки, когда я их привезла из столицы! Я набралась храбрости и отказала. Правда, она у меня их пару раз на танцы брала. Жуткая модница была наша Галочка в молодости!

– Я понял, что мы сделаем, – задумчиво произнес Сема. – Мама, мы не можем принять эту вещь.

– Это еще почему?

– Ты говорила, Галя сильно хотела их иметь, а сейчас вот так просто берешь и разбиваешь ее мечту? Соня себе купит другие туфли, а тетя уже навряд ли. Мама, сделайте акт доброй воли и обрадуйте сестру обновкой, тем более что у нее скоро юбилей.

– Как я могла забыть! – запричитала Раиса Матвеевна. – Это все моя суета по поводу отъезда. Галочка чуть без поздравления не осталась! Какой ты у меня умница, сыночка. Непременно-непременно! Так и поступим!

– Мама, предлагаю расширить подарочные границы и обрадовать тетю еще больше, – подсказала Соня. – Приложите к туфелькам юбку плиссе, и, больше чем уверена, тетя Галя враз помолодеет минимум на сорок лет.

– А вы точно не обидитесь?

– Нет, – хором ответили все члены семьи.

– Какие вы у меня добрые и внимательные, – со слезами на глазах произнесла Раиса Матвеевна. – Никакие вы не эгоисты! Беги, Мишка, на почту, но по дороге купи шоколадку с изюмом и орехами. Она такую обожает. Пускай знает: мы всегда о ней помним и очень любим.

«Пассажиров, вылетающих рейсом 725 Москва-Франкфурт-на-Майне, просим пройти на регистрацию к стойке № 7».

– Надо же, какое совпадение, – романтично проговорила Раиса Матвеевна, – мое любимое число. В этот день, сыночка, я вышла замуж за твоего отца и была с ним счастлива всю жизнь.

– Мама, сейчас не до примет! Сдавайте чемодан, и хоть на последок посидим спокойно, – проговорил Семен, подталкивая багаж к регистрационной стойке. – С этой минуты наше счастливое число 725.

– Не знаю, не знаю. Дети, может быть, я совершаю ошибку?

– Это сейчас еще никому неизвестно, но даже не сомневаюсь, скоро все прояснится. Просто знайте, двери нашего дома для вас открываются в ту и другую стороны, – поддержала сомневающуюся свекровь сноха.

– Да, да. С сегодняшнего дня этот дом ваш, а мне уже ничего не нужно. Меня ждет другая, неизвестная жизнь, – начала было жалобно причитать Раиса Матвеевна. – Забыла сказать, Цилечку не забывайте. Исключительно приятная женщина. Как она расстроилась, узнав про мой отъезд! Шерстяной платок из ангорки на память подарила. Какое внимание! Навещайте ее. Может, и она когда-нибудь зайдет к вам в гости, так вы уж будьте вежливы, уделите время пожилой женщине. Она же актриса, а творческие люди в одиночестве долго не живут.

– Не переживайте, мама, мы позаботимся о ней, – постаралась успокоить свекровь Соня. – Даже если мы забудем Цилю Моисеевну, она обязательно сама о себе напомнит.

Как назло, очередь к регистрационной стойке продвигалась быстро. С каждым оформленным пассажиром Раиса Матвеевна становилась грустнее и грустнее. Она прекрасно понимала, что ближайший год, а то и два, не увидит семью.

Семен поставил чемодан на контрольные весы и понял, что проблемы только начинаются.

– У вас перевес в два килограмма, – объявила сотрудница, пристально глядя на пассажирку.

– Это плохо? – спросил Мишка.

– Как посмотреть. Рейс международный. За каждый лишний килограмм оплата в валюте. Может быть, вы что-то выложите и отдадите родственникам?

– Я и так им уже отдала все, что только можно. Вот, единственное, с чем мне осталось расстаться, так это маленькая сковородка, которая на чужбине будет мне напоминать родной дом, – попыталась давить на жалость Раиса.