Большой куш - страница 29

Уит протянул руку. Рой пожал ее, но не попытался раздавить пальцы Уита в кисель.

Зазвонил телефон.

— Извините, — сказала Сюзан. — Новость уже разошлась, и люди теперь несут нам запеканку и пирожки на поминки. Знаешь, как это бывает, когда в семье кто-то умер. Все соболезнуют и в утешение несут еду. В итоге поправляешься на пять килограммов.

Как будто главной проблемой сейчас был ее вес. Но, тем не менее, он печально кивнул, как и подобает человеку, который занимается расследованием убийства и искренне сочувствует постигшему ее горю.

— Разумеется.

Сюзан вышла из кухни, подхватила трубку в гостиной и заговорила тихим голосом.

— Вы ведь парень Люси, — сказал Рой Кранц. Голос у него был низкий и какой-то тусклый, словно выработанный на тюремном дворе.

— Да.

— Как она переносит все это?

— В данный момент она как раз общается с полицией.

Рой удивленно поднял брови.

— И что она им рассказывает?

— Вероятно, семейные тайны.

Рой сделал большой глоток пива, продолжая внимательно смотреть на него.

Вернулась Сюзан.

— Выпьешь что-нибудь, Уит? — Теперь она казалась чуть оживленнее и радушнее, чем следовало бы.

— Нет, спасибо. Могли бы мы с тобой сейчас поговорить? С глазу на глаз?

— Конечно. — Сюзан бросила взгляд на Роя и повела Уита через холл, в котором, к счастью, не было никаких тошнотворных абстракций. Сюда выходило две двери: одна из зала с бетонным полом, где стояли маленькие металлические скульптуры чаек, пальм, фламинго и всевозможный инструмент скульптора, вторая — из другой студии с большими светлыми окнами с видом на бухту. К одному из окон была прислонена огромная картина, на которую накинули заляпанное краской покрывало. Рядом стоял рабочий стол, так же испещренный пятнами синей, горчичной, ядовито-зеленой масляной краски, будто по его поверхности специально разбрызгали капли яда. Стены комнаты были украшены уже готовыми работами — еще более отвратительной мазней, чем та, что висела в гостиной.

В одном углу лежал огромный развернутый рулон бумаги со следами высохшей акриловой краски. Сначала Уит мельком посмотрел на него и отвернулся, но потом снова скользнул по бумаге взглядом. Два пурпурных круга на бумаге, похоже, были нанесены оттиском маленьких и цветущих женских грудей. Пятно светло-зеленой краски напоминало отпечаток бедра; рядом располагались многочисленные розовые и голубые следы ладоней. Другие фрагменты были похожи на отпечатки коленей, икр, а одна сдавленная цифра восемь была похожа на зеленые мужские яички. На красивом лице Сюзан появилась легкая ухмылка.

— Ты очень плодовита. — Уит кивнул в сторону более спокойных рисунков на стене. Это был единственный комплимент, который он смог придумать.

— Мне надоедает долго работать над картинами, поэтому я рисую быстро. Но и эти тоже хорошо продаются. — Она небрежно пожала плечами.

— Они очень интересные.

Такая оценка, судя по всему, оказалась здесь не к месту. Сюзан нахмурилась. Она уселась на перемазанный краской табурет, а Уит остался стоять по диагонали от нее.

— Ты, возможно, удивляешься, почему я не пишу бухту, красивые виды. — Сюзан забросила ногу на ногу и принялась болтать своей белой, как гипс, ногой, обутой в черную сандалию.

— Нет, но думаю, что ты мне сама скажешь.

Она величественно улыбнулась.

— Потому что здесь все рисуют бухту. Каждый ничтожный любитель, который едва научился держать кисть в руке, начинает тупо рисовать игривых чаек, маленькие лодочки, раскачивающиеся на волнах, пальмы. Скукотища. — Она указала на одну небольшую картину в серебристой рамке, на которой был изображен дикий водоворот пурпурных спиралей, серых крестов и белой пены. Все это напоминало произвольные мазки кистью раскапризничавшегося ребенка. — Вот он, залив. В моей интерпретации. Никаких очаровательных яликов, никаких бабушек с удочками, никаких кричащих цапель, улетающих от опасности. Залив как он есть. Жесткий. Жестокий. Как сама жизнь.

Уит вдруг подумал, что Сюзан в этом роскошном доме вряд ли знает о настоящей жестокости и трудностях жизни. Возможно, ему стоит дать ей телефон Линды Берд.

— Я бы хотел узнать о твоих отношениях с Пэтчем.