Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером - страница 19

), другой в передачах назывался Кент. В самой Германии действовали два главных агента под кличками Коро и Арвид, информация которых могла поступать только из высших немецких кругов».

Не хочу касаться неточностей и заведомых преувеличений, допущенных автором. Они естественны в любых мемуарах, особенно если их сочинил бывший генерал СС, пытающийся отделить себя от нацистских преступлений и желающий предстать перед читателем этаким джентльменом. Нам он важен в главном — в ответе на вопрос: как и почему возникла зондеркоманда «Ди Роте Капелле?» Как вели себя советские разведчики, оказавшиеся в руках палачей? Как сложилась их дальнейшая судьба?

Леопольд Треппер рассказывал:

«Об аресте Кента и о том, что произошло в Марселе, я узнал 14 ноября 1942 г. Его арест произошел двенадцатого... Узнал спустя день в результате глупости противника. Люди из зондеркоманды провели эту операцию вместе с французской полицией. Сначала префект полиции Марселя не дал санкции на арест Винсенте Сьерры, он сказал, что если будет распоряжение от правительства в Виши, тогда — пожалуйста... Гестапо было вынуждено ждать. Но тут — 12 ноября — произошла высадка союзных войск в Северной Африке, и немецкие войска заняли Марсель. Немедленно, в тот же день группа гестаповцев, приехавших из Парижа, арестовала Кента и других... Я узнал об этом из газеты, в которой было названо имя Винсенте Сьерры...

Первое, что сделали с ним, когда его привезли в Париж, это сразу отправили в Берлин. Там уже находились все арестованные немецкие товарищи, там он предстал на судебном процессе Харро ШульцеБойзена и др., проходившем в ноябре — декабре 1941 г., в качестве главного свидетеля обвинения. Не думаю, что то, о чем говорил Кент, было решающим, но все же это было новым подтверждением обвинения группы немецких товарищей из Красного оркестра. Он рассказал о своих встречах с ними, расширил и уточнил те данные, которые были в шифровках. У него были очные ставки с арестованными товарищами: Харро Шульце-Бойзеном, Адамом Кукхофом и Арвидом Харнаком. Была ли встреча с Альтой (Ильзой Штебе) — не знаю... Но как повлияло его появление в зале суда на товарищей?! «Человек из Москвы», человек, который к ним приезжал! И вот этот человек их обвиняет. Это было ужасно!

Под ударом оказалась деятельность всех сотрудников фирмы «Симэкс» — антифашистов-разведчиков и тех, кто не знал о нелегальной работе своих коллег. Надо было спасать товарищей от ареста и возможной гибели в застенках гестапо.

17 ноября Леопольд Треппер предупредил Альфреда Корбена об аресте Кента, с которым тот был хорошо знаком, он вместе с ним выезжал год назад в Лейпциг на встречу с Альтой. Несколько раз Корбен по поручению Отто выезжал к нему в Марсель. «Вы должны немедленно исчезнуть», — сказал он ему, но Корбен не захотел поверить в опасность, нависшую над ним. «Кент не выдаст меня», — сказал он. И отказался скрыться. Спустя два дня, 19 ноября 1942 г., коммерческий директор фирмы «Симэкс» Альфред Корбен был арестован в Париже. Его подвергли страшным пыткам, пытаясь узнать: где находится Жан Жильбер — Отто? Его шантажировали — в соседней комнате находились его жена и дочь, грозили, что они тоже будут арестованы, но он молчал. Позже, в декабре, когда из Берлина приехала специальная группа палачей-извергов со своей аппаратурой, Корбена снова истязали на «научной основе». После страшных пыток он был приговорен к смерти.

В тот же день, 19 ноября, была арестована секретарша фирмы «Симэкс» Сюзанна Куант, принимавшая активное участие в деятельности подпольщиков. Когда один из гестаповцев ударил ее кулаком, отважная женщина плюнула ему в лицо и крикнула: «Не забывайте, что перед вами дочь французского генерала!» Как и многие другие герои Красного оркестра, она погибла в фашистских застенках.

В те же трагические дни Леопольд Треппер встретился со связным ЦК ФКП — Мишелем. Он рассказал ему об арестах в Марселе, Лионе и Париже, о том, что, судя по всему, гитлеровцы задумали какую-то подлую интригу... «Если бы вдруг мне представилась возможность полететь в Москву, то я бы предложил Центру принять любую угрозу и поехать в Берлин, чтобы выяснить: что происходит? Но, конечно, сделать это невозможно», — сказал он своему связнику.