Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером - страница 49
Угрозами и побоями гитлеровцам не удалось заставить Венцеля заговорить, не помогли и уговоры. Только после запроса в Берлин было установлено подлинное имя и фамилия арестованного антифашиста. Когда его доставили к руководителю зондеркоманды, то тот приветствовал его следующими словами: «Здравствуйте, профессор Герман, старый знакомый по немецким делам!»
«Этот же Мертенс, — вспоминает Венцель, — начал свой допрос с утверждения, что ему все известно, известна моя связь с Большим шефом, Кентом и моя деятельность по подготовке радистов Кента, Чарльза, Боба и даже Француза>{15}. Когда в ответ на все его разговоры я молчал и протокола не получалось, он приказал отправить меня в тюрьму. В тюрьме я был помещен в общую камеру до середины следующего дня, откуда меня перевезли в Бреендонк».
Форт Бреендонк — крепостное сооружение, построенное в начале прошлого века на главной магистрали из Амстердама в Брюссель. Там после гитлеровской оккупации Бельгии в мае 1940 г. разместился штаб короля Леопольда, пытавшийся организовать сопротивление врагу.
Оккупанты создали в казематах старой крепости каторжную тюрьму, где подвергали арестантов ужасающим пыткам и истязаниям.
Четыре тысячи человек прошли через этот нацистский застенок.
Одна из бывших узниц Бреендонка, Бетги Депельснер, чудом оставшаяся в живых, так рассказывала о пережитом:
«Камеру никогда не отапливали; наручники, стягивающие руки за спиной, были зажаты так сильно, что разрывали кожу до мяса, и временами заключенный терял сознание от боли; ежедневная прогулка, но с капюшоном на голове (охранник-эсэсовец развлекался, заставляя узника спотыкаться, затем обрушивал на него град ударов); и медленная пытка, вызывающая бред и потерю разума; голод... Затем допрос под пытками. Он происходит в зале, куда ведет длинный, узкий и темный коридор. Запах паленого мяса и затхлости бьет в нос и вызывает тошноту. Стол, табурет, толстая веревка, протянутая к потолку и прикрепленная к блоку, телефон, напрямую соединенный с полицейскими службами Брюсселя...»
Здесь был растерзан собаками насмерть Герш Сокол, здесь была замучена Мириам Сокол — радисты парижской группы Отто, которые ничего не выдали врагу, несмотря на страшные пытки, которым их подвергли эсэсовские палачи.
Сюда, вскоре после ареста, на несколько дней привозили Винсенте Сьерра и его подругу в воспитательных целях, чтобы убедить «подружиться» с зондеркомандой. Нет, их не пытали. Увиденное здесь оказалось самым сильным аргументом для выбора своего пути...
В казематах Бреендонка пытали и терзали тех, кто не желал стоять на коленях перед гестаповскими палачами, кто предпочел смерть служению в зондеркоманде.
О мучительном, трагичном пути героев Красного оркестра на нацистскую Голгофу рассказывает Жиль Перро:
«Мы также не знаем, каков был точный состав группы, вывезенной из Бреендонка... Особенно привлекали внимание своим видом Назарен Драйи, Бебле, Камилл и Аламо: так же, как Сокола, их пытали и травили собаками, и они едва держались на ногах. Аламо был в таком тяжелом состоянии, что его все же пришлось поместить в лагерную больницу... Сюзанну Куант и мадам Робер Корбен отправляют в тюрьму Моабит. Келлера, Альфреда Корбена, Робера Брейера, Медардо Гриотто и Людвига Кенца сажают в тюрьму на Лертерштрассе. И, конечно, туда же попали Макаров, Данилов, Камилл и Избуцкий, но оставшиеся в живых в этом не уверены. В берлинском поезде их было шестьдесят восемь человек. В живых останутся девять».
Где закончил свои дни безрассудно храбрый разведчик Карлос Аламо — М.В. Макаров, неизвестно.
В Берлине его след теряется, никто больше не видел его.
Без вести пропал, как миллионы других, отдав свою жизнь во имя нашей великой Победы.
До конца своих дней не забудет Иоганн Венцель те страшные дни в пыточных камерах Бреендонка:
«На эти вопросы я сначала не отвечал, не произносил ни слова, тогда гестаповцы перешли к избиению, применяя плетки различных калибров. Руки были связаны, защита с моей стороны была только пассивной. После этого допроса меня вынесли на носилках и поместили в клетку, которая находилась в углу большой умывальной, рядом с камерами... Допрос 4 июля... Руки скованы на спине, сам прикован к клетке. Через несколько часов наступает рвота, идет носом кровь, теряется сознание... На этом допросе мне были впервые показаны различные фотографии, приблизительно 9—10 шт. Среди них были фотографии Чарльза, Боба, Виктора... Позднее, когда мне показали фотографию Большого шефа, я категорически отрицал всякое знакомство с ним и заявил, что я его не знаю, не видел и никогда с ним не встречался...