Большой свет - страница 13
Наденьке запрещено было ходить к сестре, когда были гости, но ей так на одном месте соскучилось!.. Madame Pointue не было дома. Лицо ее развеселилось, и, легкая, как птичка, она выпорхнула из комнаты.
Графиня сидела на диване у мраморного камина, уставленного бронзами. Кругом ее, на столиках, на этажерках разбросаны все роскошные безделки моды: старый саксонский фарфор, малахиты, веера, дантановские бюсты[21], кипсеки[22] и целая куча воспоминаний о Карлсбаде, о Вене, о Париже, в виде альбомов, граненых стаканов, китайцев и чернильниц без чернил.
Комната вообще отделана с великолепием. В окна вставлены настоящие стекла средних веков с изображениями из католических легенд и рыцарской жизни; роскошные обои покрыты картинами знаменитых художников; на мягком ковре разбросаны в разных направлениях гениальные творения Гамбса; наконец, на письменном столике, украшенном письменными излишествами венского мастера, разбросано несколько французских романов и, прошу заметить, единая русская книга, весьма удивленная тем, что находится впервые в столь блестящих чертогах.
Против дивана, на котором небрежно наклонилась графиня, на маленькой кушетке в виде буквы S, полусидел, полулежал Щетинин, в сюртуке, и занимался с графиней светской болтовней…
— Что нового?
— Да говорят, С. к празднику будет камергером. До сих пор многие двери были для него заперты: авось ключ их откроет.[23]
— Еще что?
— Свадьба в городе. Княжна Б*** решается выйти за своего постоянного обожателя.
— Да она терпеть его не может и два года смеется над ним!
— Это ничего не значит. Он получил наследство, а княжна обогатилась годами. Вчера была помолвка, а нынче она так страстно влюблена, что не надивятся.
— Бедная княжна! Впрочем, свадьба во всех отношениях приличная.
— Поговаривают еще о другой свадьбе, — продолжал Щетинин, — говорят, что два миллиона приданого выходят за приятеля моего, князя Чудина.
Графиня злобно взглянула на Щетинина, а потом улыбнулась.
— Неправда. Это пустые толки. Он и не думает о том:
— Кстати, — сказал Щетинин, — поздравляю вас с новой победой.
— Кто такой?
— Приятель мой, Леонин, который, кажется, с ума сходит… Вы помните, тот самый армейский, к нам прикомандированный, о котором вы намедни спрашивали с таким любопытством. Он не дает мне покоя, все упрашивает, чтоб я его втолкнул в свет и в знать. Коломенская страсть забыта, и при вашем имени он смущается и краснеет, как школьник.
«Леонин… — говорила про себя графиня. — Леонин. Так это точно он… внук Свербиной…»
Она вынула из черного ларчика несколько писем старинного и вовсе не щегольского почерка и, разбирая их, вздохнула глубоко.
— Что это за нежная переписка? — спросил Щетинин. — Неосторожно такие вещи читать при свидетелях.
— Это письма покойной матушки, — отвечала печально графиня, — это последняя ее воля.
Щетинин опустил голову и замолчал, но светская его веселость вскоре опять взяла верх.
— Что же прикажете мне делать с Леониным? — спросил он.
— Привезите его непременно на бал в пятницу и представьте мне. Мне нужно узнать его покороче…
— О-о-о! — сказал Щетинин. — Куда девать вам их всех? И без того у вас целое стадо безнадежных вздыхателей.
— Полноте шутить! Я прошу вас о том не в шутку.
— Слушаю, очаровательная кузина! Вы знаете, что для вас я готов все сделать. Хотите, я поеду обедать к Ф. и буду разбирать с ним каждое блюдо поодиночке? Хотите, я целый день проведу с устаревшими поклонниками вашими, из которых один открыл Англию, а другой Италию? Хотите, я поеду в русский театр? Хотите, я буду играть в вист с вашей глухой тетушкой, а потом поеду слушать стихи Л… и повести С-ба?..[24] Все жертвы готов я вам принесть. Прикажите только — и я буду танцевать… что я говорю, танцевать! я буду влюбляться во всех уродов, которыми так расточительно изобилует наш прекрасный Петербург…
Щетинин вдруг остановился в порыве своего светского злоречия…
Малиновая занавес двери тихонько приподнялась, а за нею показалась прелестная головка Наденьки, которая боязливо озиралась вокруг. Щетинин вскочил с своего места. Все мишурное его красноречие исчезло; он смутился и молчал.