Борьба за будущее: Интроекция (СИ) - страница 4
S.ALTMAN: Была секунду назад, кэп.
T.WILCUTT: Чёрт!
S.ALTMAN: Подключились к Milstar. Есть связь с NORAD!
NRD: Гово…ит коман…вание в…здушно-к…ической обор…ы Севе…ной Амери… назовит…
T.WILCUTT: На связи подполковник КМП США Терренс Уилкат, капитан шаттла «Атлантис», миссия STS-106. Как поняли, NORAD?
NRD: Свя….. в…..оняли.
T.WILCUTT: Из наблюдаемой над Антарктидой аномалии вырвалась ударная волна с оценочной скоростью около тридцати махов. Оно уже ударило по Аргентине. До Соединённых Штатов доберётся в течение двадцати минут. Как поняли, NORAD?
NRD: Ва…..оняли. «Ат…ис», использ…..астоту 76..3..54… язи…
S.ALTMAN: Я ничего не понял.
T.WILCUTT: NORAD, повторите. Мы вас не поняли, повторяю: не поняли. Сильные помехи.
NRD: О… 3… в… и…
E.LU: Буэнос-Айреса больше нет…
T.WILCUTT: NORAD? NORAD, ответьте!
T.WILCUTT: Кто-нибудь с Земли, ответьте! Это шаттл «Атлантис», миссия STS-106. Наблюдаем глобальный катаклизм!
B.MORUKOV: Оно даже не сбавляет темп.
D.BURBANK: Господи ты боже мой!
T.WILCUTT: Земля, на связь! Это шаттл «Атлантис», миссия STS-106! Земля!
S.ALTMAN: Кэп, Земля молчит. Всё молчит!
E.LU: Так вот он какой, конец света…
21 сентября того же года шаттл «Атлантис» сгорел в плотных слоях атмосферы при попытке посадки в космическом центре Кеннеди. Экипаж STS-106 погиб.
Информация предоставлена NASA и Агентством национальной безопасности 23 марта 2017 года.
Глава 1. Пробуждение
Можно ли назвать встречу во сне с дорогими тебе и давно потерянными людьми кошмаром? Ты переполняешься радостью и счастьем, что тебе дали шанс повидаться с драгоценным человеком. Его образ со временем расплылся, позабылись ощущения от прикосновений. Воображение, дорисовывая стёртые памятью детали, идеализирует человека. И он предстаёт перед тобой словно ангел во плоти, который хочет о чём-то поведать. О чём-то важном, что не смог передать при жизни. Кошмар же в том, что подобные долгожданные и опьяняющие встречи длятся безумно короткое время. Стремишься ухватиться за каждый миг, деталь, чтобы всё досконально запомнить… И мальчик тоже отчаянно старался.
— Ты уверена? — откуда-то издали слышался голос незнакомого мужчины.
— Наш мир рано или поздно рухнет, а я не хочу потерять и его — больше я такого не допущу, — уверенно ответила женщина, державшая мальчика на руках. Мальчик ничего не понимал. Или не хотел понимать. Ему было всё равно, о чём говорит женщина, он был рад снова оказаться рядом с ней, рядом с самым дорогим человеком на свете. Пусть она расплывается в его глазах, пусть говорит о непонятных вещах. Пусть в этом мирке ничего нет, кроме ослепительного света вокруг, смутного силуэта мужчины и идеализированного образа женщины. Главное — она снова с ним.
— Ты же сама понимаешь, кому бросаешь вызов: старому порядку, а также рождающемуся новому. И конечно же, ей. Особенно ей. Если она пробудится…
— Поэтому я создам мир, в котором ей не будет места. Мир, в котором мой сын будет счастлив. — Мальчик потянулся своими крохотными ручками к лицу женщины, на что она улыбнулась, вложив всю материнскую любовь.
— Замахиваешься на убийство Бога.
При упоминании последнего слова мальчик почувствовал что-то нехорошее, будто его маленький мирок подёрнуло рябью. Невидимые волны пробежались вокруг. В пространстве нагнеталось негодующее чувство. Где-то далеко с нарастающим грохотом зазвучали колокола.
Бом-бом-бом-бом.
— Она не бог и не вправе за нас решать, — твёрдо ответила женщина, но приятный мирок мальчика возвращаться в обычное состояние не спешил. Он искажался, трескался мириадами паутинок. Мальчик пытался ухватиться за ускользающий образ женщины, но стекло перед ним продолжало ломаться, а звук колоколов всё усиливался и усиливался.
Бом-бом-бом-бом.
— У комитета иное мнение.
— Они не знают того, что знаю я.
Неприятные, всепоглощающие образы хлынули в голову мальчика. Он противился им, не хотел смотреть на них. Не хотел вспоминать.
Бом-бом-бом-бом.
— Пожалей своего мужа, ещё одну утрату он не выдержит.
— Он сильный и всё сделает ради меня.
Перед глазами вспышкой проносятся давно забытые и причиняющие боль образы: лаборатория, множество мельтешащих силуэтов, отец в лабораторном халате. Отец, который застыл. Отец, позабывший сына. Отец, пребывающий в ужасе от очередной утраты. Отец, потерявший всё.