Борьба за Красный Петроград - страница 32

.

При своем продвижении вперед красноармейские части местами преодолевали сильное сопротивление противника, но, несмотря на это, быстро продвигались по основному операционному направлению на Ригу.

Со стороны германских офицеров и солдат были попытки войти в соглашение с советским командованием на предмет приостановления наступления частей Красной армии. Первая попытка была сделана германскими офицерами после того, как 49-й стрелковый полк с боем занял имение барона фон Вольфа – Ней-Рапен; германская офицерская делегация прибыла для переговоров в штаб 6-го Латышского стрелкового полка в имение Нейгаузен и со своей стороны предложила дать германским войскам двухнедельный срок для полной эвакуации г. Верро и вывоза всего награбленного имущества. Во время этих переговоров прибыла другая германская делегация, выбранная солдатами, которая согласилась передать г. Верро советским войскам по истечении 24 часов.

В дальнейшем никаких переговоров советское командование не вело и развивало свой успех в направлении на Ригу. В этих чрезвычайно сложных и серьезных условиях борьбы в Прибалтике советскому командованию приходилось одновременно принимать героические усилия к тому, чтобы поддерживать революционную дисциплину в красноармейских частях.

Считаясь с положением на фронте и исходя из своей германофильской ориентации, начальник штаба Псковского добровольческого корпуса ротмистр фон Розенберг принимал все меры к тому, чтобы части корпуса двигались дальше на Ригу. В частных беседах германские офицеры также высказывались за отход русских белогвардейцев на Ригу. Вскоре стало известно мнение по этому вопросу и генерала графа Келлера, который лучшим районом для сосредоточения частей Псковского добровольческого корпуса Северной армии считал также район Митавы – Либавы.

Однако высшее германское военное командование в силу каких-то не вполне ясных соображений не принимало со своей стороны реальных шагов к тому, чтобы Псковский корпус действительно отступал на Ригу. Возможно, что в то время, т. е. в первой половине декабря 1918 г., основным желанием германского военного командования было использовать русские белогвардейские части в качестве арьергарда для прикрытия и лучшего обеспечения отхода германских войск. Официальный мотив командования 8-й германской армии, изложенный ротмистру фон Розенбергу в Риге и сводившийся к тому, что германское правительство категорически запретило поддерживать в дальнейшем вооруженную силу русских белогвардейцев, не мог иметь решающего значения. Дальнейшая история сотрудничества германской военщины с русскими белогвардейцами в Прибалтике в 1919 г. была прямым следствием остававшегося в силе такого же официального запрещения германского правительства, которое одновременно с этим принимало меры к тому, чтобы морально, а возможно, и материально обеспечить длительность такого союза русских контрреволюционных сил и германских войск в Прибалтике.

Отсутствие нажима со стороны германского высшего командования в отношении дальнейших действий Псковского корпуса мало способствовало всем начинаниям начальника штаба корпуса фон Розенберга. В разговорах с последним германские офицеры выражали, скорее, чувство соболезнования всем русским белогвардейцам из Псковского корпуса, чем деловые мысли, которые помогли бы фон Розенбергу выйти из тяжелого положения.

Это же обстоятельство усилило другое течение в стане Псковского корпуса, которое со всей определенностью и законченностью стало ориентироваться на Антанту. Выехавший в г. Ревель командующий корпусом полковник фон Неф развил усиленную деятельность для конкретного практического оформления антантовской ориентации корпуса. Своей работой полковник фон Неф достиг определенных результатов и уже 6 декабря 1918 г. от имени Псковского корпуса, переименованного в Северный, заключил следующий договор с Эстонией.