Бордель мадам Муро - страница 14
Остальное было делом техники.
В слезливый рассказ про сгинувшую в борделе кузину он, конечно же, не поверил. Сначала вообще собирался оставить её там, но в последний момент передумал и сам не мог объяснить — почему. Пожалел? Понравилась? Понадеялся, что она сумеет сбежать от него и не придётся заморачиваться? Но Фиалка то ли не смогла, то ли побоялась лезть в окно.
Пришлось импровизировать, и Рэнди решил взять её с собой, привести рыжую потаскуху в чувство и попробовать выбить из неё признание, где спрятан ключ. На случай, если в комнату кто-нибудь сунется, у него будет с собой эта девчонка-фиалка, которая его и прикроет. Затем он покончит с мадам, уронит свечу и свалит куда подальше из Шмельца. Если повезёт, в приятной компании. Почти идеальный план «B».
И вот ведь как всё обернулось. Гимнасточка-то была вовсе не так проста. Что ещё хуже — она искала тот же ключ. Милый цветочек оказался не так уж безобиден. Опасная конкурентка, которую сам же привёл с собой, как последний дурак. И так подставился.
— Ты веришь, что море дарит свободу?
Рэнди мельком посмотрел на трость. Если Скааль рыпнется — он всё равно успеет первым.
— Никогда не задумывался об этом.
Её взгляд сделался задумчивым и туманным.
— Каждый должен во что-то верить. Я верю в свободу.
Надо же, как ловко зубы заговаривает.
— Я верю в деньги. А ещё в судьбу.
Нужен был выход. Какой-нибудь план «С», благодаря которому он сможет уйти отсюда целым и невредимым. Желательно с ключом или хотя бы с информацией, где его искать. А для этого необходимо время, которого как раз не было.
Рэнди сел поудобнее, ударил по клавишам, с нарочито беззаботным весельем напевая:
«Розы — красные, фиалка — синяя».
Если он сейчас примет её предложение, где гарантии, что гимнасточка не попытается его подставить? Или убить?
«Мёд сладкий, как и ты».
С другой стороны, до сих пор у него ведь получалось предупреждать все её взбрыки и вполне успешно.
«Ты — моя любовь, а я — твоя».
Да и какой у него выбор?
«Я поставил на тебя свою Валентинку».
Убить самому?
«Жребий брошен, и я его тяну».
Убить всегда успеет. Обеих. Сначала неплохо бы найти ключ.
«Судьба говорит, ей станешь ты».
Из двух зол всегда выбирают меньшее.
Он резко оборвал песенку:
— Ты веришь в судьбу, Фиалка?
— Нет, но в последнее время жизнь настойчиво убеждает меня в обратном.
Он не успел ничего ответить — мадам пошевелилась и застонала. Рэнди вскочил, хватая трость, метнулся к ней:
— Убеди меня, что я могу тебе доверять, Фиалка. Сможешь — половина гонорара твоя. Выгорит с дубликатом — поступим, как ты предложила. Если, конечно, найдем ключ. — Рэнди потрепал по щеке очухавшуюся мадам. — Аврора, дорогуша, вы ведь меня помните? Как самочувствие? Я уже могу рассчитывать на ваши искренность и откровенность? Или ещё рановато?
— Катись к Дьяволу! — она дёрнулась на стуле, пытаясь освободить привязанные к спинке руки, и только тогда заметила оставшуюся стоять у пианино Фиалку. — Ты?! — Секундное замешательство сменилось брезгливой яростью. — Падаль! Я знала!.. Знала! Нельзя было тебя брать!
Фиалка, не говоря ни слова, приблизилась и двинула кулаком по физиономии мадам:
— От девушек! — она замахнулась и ударила ещё раз — определённо сильнее: — А это от меня лично.
— Эй, полегче! — Рэнди усмехнулся. «Разделяй и властвуй» в деле. — Мы же не хотим, чтобы она снова вырубилась.
— Правильно, мы хотим ключ. Поэтому не мешай и смотри, как эта сука, — оттолкнув его плечом, Фиалка пнула сиденье сапогом аккурат между ног мадам, — через пять минут станет гораздо сговорчивей.
Стул со скрипом проехался по паркету вдоль кровати к противоположной стене, зацепился ножкой за угол и с грохотом опрокинулся навзничь, задев стоявшую у изголовья позолоченную античную амфору. Та покачнулась и, едва коснувшись пола, рассыпалась на куски под истошный визг мадам. Следом из-под одного из них выбрался здоровый чёрный паук величиной с кулак и проворно вскарабкался на её грудь. Мадам Муро завизжала громче, пытаясь скинуть его с себя.
Всё случилось настолько неожиданно, что когда Рэнди подскочил, носком ботинка отшвырнул мохнатую тварь на пол и со смачным шлепком раздавил, несколько раз стукнув по ней каблуком, было уже слишком поздно.