Борис и Глеб - страница 18
.
Эти сведения о сыновьях и женах Владимира восходят или к «Повести временных лет», или, скорее, к более раннему летописному своду.
О гречанке — расстриженной монахине, ставшей женой Ярополка, а затем, после его убийства, доставшейся Владимиру, — «Повесть временных лет» сообщает дважды: под 977-м и под 980-м годами. В обоих случаях эти известия разрывают связный текст. В первом — это уже приводившийся в предыдущей главе рассказ о междоусобице и гибели Олега Древлянского в войне с братом Ярополком и о бегстве Владимира из Новгорода>{54}. Во втором случае это повествование о вероломном убийстве Ярополка Владимиром и о рождении Святополка: «И пришел Ярополк ко Владимиру; когда же входил в двери, два варяга[20] подняли его мечами под пазухи. Блуд же затворил двери и не дал войти за ним своим. И так убит был Ярополк. Варяжко же, увидев, что Ярополк убит, бежал со двора того теремного к печенегам и долго воевал с печенегами против Владимира, с трудом привлек его Владимир на свою сторону, дав ему клятвенное обещание. Владимир же стал жить с женою своего брата — гречанкой, и была она беременна, и родился от нее Святополк. От греховного же корня зол плод бывает: во-первых, была его мать монахиней, а во-вторых, Владимир жил с ней не в браке, а как прелюбодей. Потому-то и не любил Святополка отец его, что был он от двух отцов: от Ярополка и от Владимира.>{55}
После этого сказали варяги Владимиру: “Это наш город, мы его захватили, — хотим взять выкуп с горожан <…>”»>{56}.
Исследователи неоднократно отмечали, что оба известия о вдове Ярополка — матери Святополка — не очень искусные вставки в более раннее цельное повествование>{57}. Еще С.М. Соловьев считал Святополка родным сыном Владимира>{58}. Немецкий славист Л. Мюллер полагал, что древнерусский летописец — автор вставки о Святополке и его отце и матери — смешал русского князя с его польским тезкой княжичем Свентепульком, чьей матерью была действительно расстриженная монахиня — дочь маркграфа Тидриха. (Свентепульк и Святополк состояли в свойстве, так как сводный брат Свентепулька Болеслав был тестем русского князя.) Однако это смелое предположение недоказуемо. А историк С.М. Михеев показал, что известие «Повести временных лет» под 980 годом о беременности матери Святополка следует понимать скорее как указание на отцовство Владимира, а не Ярополка; в древнерусском оригинале написано: «Володимеръ же залеже жену братьню грекиню, и бе непраздна»>{59}, это высказывание означает дословно: «Владимир же стал спать с женой брата, гречанкой, и она забеременела»>{60}. Автор же «Сказания об убиении Бориса и Глеба» понял эту летописную фразу как указание на отцовство Ярополка, а не Владимира и потому написал, что Владимир взял Ярополкову жену уже беременной Святополком. Автору «Сказания…» «было выгодно обелить Владимира, не признав его отцом окаянного Святополка»>{61}. Мысль, что происхождение Святополка от Ярополка — «не более чем агиографический мотив», призванный дискредитировать «второго Каина» и разорвать «порочащую» родственную связь между ним и крестителем Руси, была высказана и польским историком А. Поппэ>{62}.
Однако всё не так просто. Во-первых, в летописном известии о беременности «грекини» (как и в его переводе, предложенном С.М. Михеевым) отцовство Владимира прямо не названо. В летописном тексте представлена сочинительная, а не подчинительная синтаксическая связь: строго говоря, высказывание можно понять лишь как указание на то, что беременность гречанки обнаружилась, только когда она уже была взята в гарем Владимира. К тому же неясно, почему Владимир сомневался в том, что Святополк его сын, если гречанка забеременела только после того, как новый князь взял ее к себе на ложе. Во-вторых, вставной, относительно поздний характер известий о матери Святополка еще не является доказательством их недостоверности: историческая память могла долгое время хранить сведения о Святополковом происхождении. Что же до желания книжников «обелить» Владимира, приписав его злополучному брату рождение «нового Каина», то признание Владимира отцом Святополка едва ли могло быть воспринято как клеймо, позорное пятно на репутации крестителя Руси. Священная история древнего Израиля и Иудеи, прекрасно известная летописцам и авторам житий по ветхозаветным книгам и их переложениям, изобилует примерами рождения нечестивых отпрысков у праведных отцов.