Борис Поспелов - страница 10

– Борис Сидорович проводил по пять-шесть совещаний в день. Коллектив СКБ РПД работал как хорошо отлаженный механизм. Поспелов часто вызывал меня. Я докладывал о де- лах, а он созванивался то с Пятовым из НАМИ, то с Баранни- ком из НИИавтоприборов, то запрашивал фирму «Мазда». Бы- ло видно, что он меня уже понял, и мысль уносила его выше, вперед. Однажды я заезжал с ним на завод. Борис Сидорович показал охраннице пропуск и, не стерпев ее неповоротливос- ти, сбил трос на воротах и быстро проехал.

Одному конструктору, оставшемуся в Турине временно за- мещать Б.С. Поспелова, пришлось готовить и отправлять на ВАЗ месячный отчет о проделанной конструкторской группой работе. Добросовестно исполняя обязанности, он показал и плюсы, и минусы. Каково же было его изумление, когда через пару дней он обнаружил в столе своего предшественника отчет за тот же месяц, но составленный гладко, без сучка и задорин- ки. Выходит, перед отъездом в Тольятти Поспелов подстрахо- вался – а вдруг не отпустят домой?

Хоть не уместны здесь каламбуры, и не нам осуждать этот

поступок, но в самой фамилии «Поспелов» заложена суть на- туры этого человека. Во-первых, не в его правилах отставать, плестись в хвосте. Поспел – значит, сделал вовремя. Во-вто- рых, не только он испытывал в Турине ломку от тоски по дому. Одни заливали ее вермутом и, забывшись, то соло, то хором выводили нестройными голосами: «Издалека долго течет река Волга». Другие просились хотя бы на несколько дней к род- ным. Так, в 1969 году зам. главного конструктора В.Б. Яков- лев писал из Италии Е.А. Башинджагяну: «Уважаемый Евге- ний Артемович! Если будет принято решение задержать меня в Турине на длительный срок, то прошу рассмотреть возмож- ность предоставления хотя бы кратковременного отпуска в Союз, учитывая, что я в Турине с декабря 1968 года. Я уехал, моему сыну было 2 месяца, сейчас ему 10, и сколько я его еще не увижу, неизвестно. Если долго, то прошу предоставить воз- можность встречи с семьей».

Как нам не понять Поспелова с его отчетом-заготовкой? Он уже два года провел на чужбине, в разлуке с женой, детьми, пожилыми родителями…

В книге «Высокой мысли пламень» раз двадцать встречает- ся фамилия «Поспелов», и всего один раз ее сопровождает улыбка, причем усталая. Л.И. Вихко вспоминает напряжен- ную туринскую пору, когда технологи ВАЗа уходили из офиса на Сан-Карло в семь-восемь часов вечера, а конструкторы час- то до полуночи задерживались: «Захожу как-то вечером к По- спелову Б.С., говорю, пойдем сегодня пораньше (а время 21.30). Он понял шутку, улыбнулся»^>1.

В семейном архиве «улыбчивых» фотографий раз-два и об- челся. Сдержанны и его письма, открытки. Сохранилась от- крытка, отправленная им из Турина матери Анне Савватеевне по случаю Международного дня 8 Марта. Обычные слова позд- равления. И в конце – подпись «Б. Поспелов». Не «Ваш сын», не просто «Борис», а росчерк пера, как на бланке приказа. Казалось бы, официальная подпись не выражает никакого чувства. Но сколько же в этой, поспеловской, всего – мощного, исключительного!

Опрятный, подтянутый, стремительный в движениях, не- многословный, он напоминал спринтера на старте. Весь его вид как бы говорил: «Не можешь бежать стометровку, не бе- ги». И люди, окружающие его, подтягивались, старались по- казать лучшее время на дистанции.

Он умел держать дистанцию. Запанибратства не допускал. Один конструктор, коллега Поспелова с горьковского перио- да, радостно влетел в его кабинет: «Борис, послушай, тут та- кое дело…» – «Вы к кому пришли? К заместителю техничес- кого директора? Выйдите и обратитесь, как положено». Выставленный за дверь человек опешил, но делать нечего, повиновался. Принцип Поспелова: работа – это одно, а друзья – другое.