Борщевик шагает по стране - страница 11

Я посмотрел на сидевшую, на скамейке бабку с обветренной, вытянутой вперед ногой. Немного архаично конечно, но в этом месте я уже мало чему удивлялся, особенно после пропадающих в кустарнике людей.

– Бабуль, где у вас тут участковый живет?

– А?

– Участковый говорю где?

–А

– Участковый. Говорю где?

– Подростковый?

– Полицейский, говорю где – чуть не заорав, уточнил я, после чего бабка, наконец, поняла, о чём речь.

– Так это тебе туда, милок – сказала она, увлекая меня своим потрескавшимся от долгой жизни пальцем – вон, там дом такой синий, там и спит.

– Спит?

– Так о что ему еще делать.

– Спасибо, бабуль – поблагодарил я старуху и двинулся в сторону синего дома.

Участковый, как видимо и положено подобным сотрудникам, сидел в синей форменной рубахе, но совершенно не подходящий для этого шортах, мягко сползавших, и оголявших полосатые трусы.

Деликатно кашлянув, я встал у открытой двери и внимательно посмотрел на участкового. Он тоже смерил меня взглядом, на мгновение, задержавшись на моей куртке, после чего продолжил что—то писать на своем потертом столе.

– Добрый день.

– Вечер больше – досадливо ответил он, пробуя ручку на вкус – постоянно не пишет зараза.

Я огляделся и сделал шаг внутрь – я войду?

–А вы собственно кто?

– Мозалев Евгений Петрович. Профессор ботаники из института Ботанических Исследований города Москвы.

– А, тот самый, что на болото ездит, наслышан – все, также смачивая ручку, пробубнил участковый – и как? Двигаются исследования?

– Понемногу. Но меня интересует другое, если честно.

– Что именно?

– Пропажа человека.

– Как интересно, и кто же это?

– Людмилин муж.

– Ничего себе, как неожиданно, только вот пропал он больше года назад, так что немного ошиблись вы с вашими изысканиями, господин профессор – улыбнулся щербатой улыбкой, полицейский – в свое время весь лес местный шерстили, ничего не нашли.

– А может, искали не там?

– А где надо?

– Вдоль реки, например – сказал я и положил бумажник на стол – или на худой конец, на бледной поляне.

Тут глаза участкового, если не вылезли, то, по крайней мере, сильно округлились.

– Откуда это у вас?

– Нашел – сказал я, от души радуясь произведенному впечатлению – резал стебли и вот, кусочек совсем другой истории.

Участковый внимательно оглядел бумажник, и как мне показалось, несколько засомневался в подлинности моих слов.

– Да вы откройте, его откройте – подбодрил я усатого стража порядка – там главное внутри.

– Не положено предметы следствия трогать.

– Что за бред – заметил я, и резко развернул бумажник, отчего служивый странно вздрогнул – вот смотрите, фотография жены. Что еще надо для удостоверения подлинности?

– И вправду – согласился участковый.

– А вас кстати, как зовут? – спросил я, вспомнив, что милиционер не представился.

– Тимофей Иванович. Старший лейтенант.

– Очень приятно.

– Так откуда у вас эта вещь?

– Бумажник? Нашел на поляне – повторил я.

– Удивительно конечно – странно сказал он.

– Вы лучше скажите, что будете делать? Ведь как я теперь понимаю, вам придется продолжить поиски, ведь тело вы, судя по всему, не нашли?

– Да, не нашли – почесал голову участковый – только сложно теперь повторить всё. Там столько людей привлекли, а теперь и шум утих, и к делу это не особо пришьешь.

– То есть мне надо было труп найти, правильно я понимаю?

– Лучше не надо – снова как-то странно, сорвалась с уст человека, абсолютно не сочетающаяся с его образом фраза. Этакое дежавю от Вадима. С него изысканным «мертворожденным»

– Почему это?

– Страшная вещь, после такого-то времени. Да еще на болоте.

– На реке.

– По мне так болото.

– Не важно. Главное у вас есть зацепка, муж Людмилы наверняка в последний раз был там – сказал я, тыкая в находку – надо просто провести там расчистку, и поискать еще следы.

– То есть заняться тем, чем занимаетесь вы? – хитро улыбнулся участковый, возвращаясь в свое изначальное обличье – умно профессор, а я-то думаю, почему вы так воинственно настроены, а вам лишних рук не хватает.

– Что? – вспыхнул я.

– А что? Эту дрянь вырубать хлопотно, а так, глядишь и задень всё расчистить можно.

– Вы в своём уме, господин полицейский?