Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку - страница 14
Ненавижу я всё это! Терпеть не могу бесконечные полки и “неловкие” открытые пространства. Никакого уединения, как будто у нас “душа нараспашку” и скрывать друг от друга нечего!
А что на деле?
А на деле, я даже переодеваюсь до сих пор в ванной комнате, как девственница-переросток!
В кружке медленно остывал куриный бульон, подёргиваясь жировой пленкой. Так велика вероятность, что скоро он отправится в раковину, а вместо него буду игнорировать чай.
Я остановилась на «Матч ТВ» и прижала пульт к щеке, охлаждая кожу. К другой щеке прижала чашку с бульоном, и теперь думала, где встретятся эти потоки: холодный и горячий? Холодный и горячий?..
Интересно, если Роман Игоревич горячий, а мне с ним было определённо горячо, то стало быть Макс… холодный?
Нет, не ледяной, но с натяжкой бы отнесла к тёплому. Так что да, он скорее холодный. У нас нет взрывов, бахов, страсти на корню испепеляющей, мозги разжижающей и меня доводящей до болезненного желания быть оттраханной. Под Максом я не горела. С ним не улетала.
Чёрт!
Нельзя даже думать о таком!
Роман Игоревич просто жуткий тип, позволяющий себе шлюх на работе, хоть и после рабочего дня! Который… их уважительно… лапает. И которому я, выражаясь языком девушек с низкой социальной ответственностью, чуть не дала прямо на столе!
— Какой счёт? — нарушил моё утопическое самобичевание знакомый голос. Единственный «правильный» мужской голос, на который я должна реагировать сладким замиранием сердца!
— Я не заметила, как ты вернулся, — соскочила с барного стула, привычной манерой поправила пушистый халат, который был готов вот-вот развязаться, и хотела было подойти к Максу, но остановилась.
Я целовалась с другим.
Нет! Другой меня целовал!..
Я чуть с ним не переспала…
Не переспала же!
Макс сам меня туда отправил!
Но он же предупреждал, с кем я буду иметь дело!
Но не говорил, что Роман Игоревич харизматичный, ходячий секс!
Вот как теперь мне реагировать на простого и холодного Макса, когда я испытала пекло и загадочность другого?
Я бы и выбрать не смогла, окажись срочно на распутье, а ведь должна не мешкая отдавать предпочтение Максу!
— Кто выигрывает? — обыденным тоном протаранил внутренний спор Макс, подойдя ближе. Его руки тут же оказались под халатом, на моих обнаженных бёдрах.
Кто выигрывает?..
Чуть не поперхнулась, тотчас задавшись жаром.
Он… что-то знает?…
Сердце оголтело долбилось в груди.
Он, что, знает о чём я думаю???
Ударной дробью и гулким эхом в башке.
Макс в курсе, что я в смятении…
Тело дрожью прошибло.
— Крис, ау, — вскинул брови Макс, кривая усмешка коснулась губ. Он привычным жестом подхватил меня за ягодицы, и подгрёб ближе к себе, но увы, его прикосновения не вызывали бури в душе и мурашек на коже.
— «Челси», — поспешно опомнилась я, упираясь руками в грудь жениха.
В голове была настоящая мешанина.
Вот на поле выбегают ребята в синем, но все с лицами Романа Игоревича.
Роман Игоревич на воротах!
Роман Игоревич в защите!
Роман Игоревич в нападении!!!
А на трибуне стоит Моуиньо с помпонами и вопит: “Ро-маш-ка! Ро-маш-ка!”.
Соперниками выбегает команда Максов в красном. За них болеет Клопп: “За Макса мы болеем! Он — настоящий чемпион!”.
Если бы не трагизм ситуации, я бы заржала. Только я могла прописать Романа Игоревича в “Челси”, а Макса в “Ливер”.
Почему? Потому что очень хотела, чтобы Макс оказался выше, значимей, хоть “Ливерпуль” и не люблю.
Дурацкая, больная, женская логика использовать футбольные метафоры в своей жизни. Хотя, иррационально по своей сути и вполне в моём стиле. Я ведь не от мира сего, как часто любит говорить Макс.
И поэтому мы вместе…
— Ты же их не любишь, — не преминул благородно напомнить мой “футболист-универсал”, вновь точно попав в ворота моих мыслей.
— Но я их уважаю, — выдавила улыбку и склонила голову Максу на плечо, хаотично соображая, как себя вести так, чтобы он не догадался, что со мной творится?
— С кем играют? — он потерся щекой о мою макушку, и я перевела дух. Слава богу, он не замечает моего странного поведения, и моего напряжения. Вообще, Макс и нежности, несовместимые понятия! Поэтому именно сейчас его жест сгладил мою холодность, и в то же время, неприятно потормошил совесть.