«Бой абсолютно неизбежен»: Историко-философские очерки о книге В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» - страница 18

В этот тяжелый для российской социал-демократии период борьба с философским ревизионизмом, публичная демонстрация идейной реакционности махизма, его несовместимости с философским учением Маркса и Энгельса, выступила уже не просто как один из многочисленных аспектов деятельности партии, а как важнейшая, первостепенная задача.

Обращение Ленина в 1907 – 1908 годах к систематическим занятиям философией явилось закономерным ответом на насущнейшие потребности социально-революционного развития – и внутрироссийского, и международного.

Выступая против тех деятелей (вроде меньшевика А. Потресова), которые не видели целесообразности в обращении кадров партии к проблемам философии, к спорам по общетеоретическим вопросам, Ленин в ноябре 1908 года писал: «…новая разборка среди всколыхнутых революцией новых слоев, новых групп, новых революционеров совершенно неизбежна… В интересах этой новой разборки усиленная теоретическая работа необходима. „Текущий момент“ в России именно таков, что теоретическая работа марксизма, ее углубление и расширение предписывается не настроением тех или иных лиц, не увлечением отдельных групп и даже не только внешними полицейскими условиями, которые осудили многих на отстранение от „практики“, – а всем объективным положением вещей в стране. Когда массы переваривают новый и невиданно богатый опыт непосредственно-революционной борьбы, тогда теоретическая борьба за революционное миросозерцание, т.е. за революционный марксизм, становится лозунгом дня» (17, 294).

Необходимость теоретической работы диктовалась, в частности, и тем немаловажным обстоятельством, что «на смену профессиональному революционеру из интеллигентов или вернее в подмогу ему» в ходе революции шел «профессиональный революционер с.-д. рабочий» (17, 306), который, как правило, был в теоретическом отношении менее подготовленным и потому гораздо больше нуждался в разъяснении самых коренных, фундаментальных мировоззренческих принципов марксизма.

Кроме того, Ленин отчетливо сознавал, что в определенных условиях не только в революционном движении участвуют лица различных убеждений, но даже и в партию вступают люди, значительно отличающиеся между собой по характеру мировоззрения. По этому поводу в статье «Партийная организация и партийная литература» он отмечал, что в связи с превращением партии в массовую организацию в нее «войдут неминуемо многие непоследовательные (с марксистской точки зрения) люди, может быть, даже некоторые христиане, может быть, даже некоторые мистики» (12, 103). Такой разношерстный в идейном отношении состав партии не может, конечно, долго сохраняться: основное ядро партии «переваривает» этих непоследовательных функционеров, добиваясь их перехода на позиции последовательно марксистского, материалистического мировоззрения.

Ленин неоднократно писал о закономерном характере выдвижения в условиях послереволюционной реакции общетеоретических вопросов на первый план. «Не случайно, – отмечал он в частности, – а неизбежно было то, что после неудачи революции во всех классах общества, среди самых широких народных масс пробудился интерес к глубоким основам всего миросозерцания вплоть до вопросов религии и философии, вплоть до принципов нашего, марксистского учения в целом» (20, 58; см. также 20, 87).

Подобным образом и в статье «Наши упразднители» (1911), подводившей итоги философской полемики внутри русской социал-демократии в период после революции 1905 – 1907 годов, Ленин говорил об объективной обусловленности того факта, что эта полемика выдвинулась на авансцену борьбы именно в годы политической реакции. «При богатстве и разносторонности идейного содержания марксизма ничего нет удивительного в том, что в России, как и в других странах, различные исторические периоды выдвигают особенно вперед то одну, то другую сторону марксизма… В России до революции особенно выдвинулось применение экономического учения Маркса к нашей действительности, во время революции – марксистская политика, после революции – марксистская философия… Время общественной и политической реакции, время „перевариванья“ богатых уроков революции является не случайно тем временем, когда основные теоретические, и в том числе философские, вопросы для всякого