Бойцов не оплакивают. Повесть об Антонио Грамши - страница 26

Деготь жил в меблированных комнатах. Он старался не пользоваться гостиницами, которые обычно находились под наблюдением полиции. В заранее условленное время Грамши постучал в дверь комнаты, на которую ему указала служанка. «Войдите»,— по-французски отозвался мужской голос, Грамши вошел. Посреди комнаты стоял большой грузный человек.

— Деготь,— назвал он себя, внимательно рассматривая гостя.

— Грамши!

— Кто вам дал мой адрес?

Грамши пожал плечами:

— Визнер. Товарищ Визнер.

— Что еще сказал товарищ Визнер?

— Что вас интересует рабочее движение Турина,— нетерпеливо ответил Грамши.—Если оно вас действительно интересует...

— Действительно интересует. И не только меня. Не надо сердиться, товарищ 'Грамши. В царской России было такое милое учреждение — охранка. Нас, русских революционеров, оно кое-чему научило. Словом, рассказывайте. Обстоятельно и подробно.

— Что вы хотите узнать? — спросил Грамши.

— Все! — засмеялся Деготь.— Вот так — хочу знать все. Думаете, невозможно? Тогда ограничимся текущим моментом. Что за группа «Ордине нуово»? Но я сразу взял вас на абордаж. Хотите передохнуть с дороги?

— Нет, я не устал,— ответил Грамши, внимательно разглядывая собеседника. Высокий лоб, крупные черты лица, густые волосы, расчесанные на пробор, внимательные, умные глаза. И руки, сильные рабочие руки, но без следов недавней физической работы.

— Раньше вы были рабочим? — спросил Грамши.

— Да, переплетчиком. И высокой квалификации,— не без удовольствия заметил Деготь.—Что, по рукам заметно?

— Да. Так вот, группа «Ордине нуово» родилась в Турине. Она —детище рабочего Турина. В этом ее сила и, одновременно, известная территориальная ограниченность. Вы бывали в Турине?

— Нет.

— Придется коротко рассказать вам об этом необычном городе.

Деготь кивнул.

— До воссоединения Италии Турин был столицей маленького государства, в которое входили Пьемонт, Лигурия и Сардиния.

— Ваша родина?

— Да, я из Сардинии. После перенесения столицы в Рим Турину, казалось, грозила опасность потерять свое былое значение, но он быстро преодолел экономический кризис и стал одним из важнейших промышленных центров Италии. Говорят, в Италии три столицы: Рим — папский, Турин — рабочий, Милан — финансовый. Действительно, развитие крупной промышленности привлекло в Турин цвет всего итальянского рабочего класса.

— Не болеете ли вы местным патриотизмом, товарищ Грамши?

— Дело не в местном патриотизме, от которого, между прочим, не отрекаюсь, а в объективной реальности. Не преувеличивая, скажу, что каждый итальянский рабочий мечтает работать в Турине. Он видит в этом городе свой, пролетарский центр, Петроград итальянской революции. К слову сказать, туринцы внимательно следят за русским Петроградом. Весть о Февральской революции была встречена в Турине с неописуемым восторгом.

— С восторгом по-итальянски? — улыбнулся Деготь.

— Да, мы увлекающаяся нация. На улицах обнимались, целовались, плакали от радости, узнав, что в России царская власть низвергнута. Известия о последующих событиях в России докатились до нас через преграду цензуры. Но итальянский рабочий интуитивно почувствовал ясную и несгибаемую волю Ленина. Когда в июле 1917 года в Турин с официальной миссией приехали меньшевики Смирнов и Гольденберг, туринцы встретили их возгласами: «Да здравствует Ленин! Да здравствуют большевики!» Этот митинг положил начало новому периоду в развитии массового движения. 23 августа 1917 года в Турине вспыхнуло восстание. Было почти как на войне: траншеи, проволочные заграждения с пропущенным через них электрическим током, баррикады. Пять дней рабочие отражали все атаки войск и полиции. Надежды на поддержку войск не оправдались. Борьба закончилась поражением. Известны ли вам эти страницы нашей недавней истории?

— В то время я работал в Иностранной коллегии в Одессе. Мы рассказывали о туринских боях солдатам оккупационного корпуса. Это, знаете ли, была действенная пропаганда.

— Очень хорошо. Буду предельно краток. Поражение не сломило туринцев. События текущего года — одно из самых крупных революционных выступлений итальянского пролетариата после первой мировой войны: всеобщая апрельская забастовка, нечто вроде встречного боя. Классовая борьба в Италии резко обострилась, товарищ Деготь. Рабочие преисполнены непреклонной решимости бороться. Промышленники и землевладельцы стремятся любыми средствами поставить рабочих на колени.