Бойцы тихого фронта - страница 22

Приехали в Плевен. В то время плевенский вокзал находился в трех километрах от северной окраины города. Мы отправились в город пешком. Создавшаяся между нами атмосфера доверия мешала моему конвоиру относиться ко мне как к арестанту — он не пожелал следовать за мной в пяти шагах с винтовкой наперевес, как это предусматривалось уставом. Служба в полиции еще не успела наложить свой отпечаток на его здоровую крестьянскую натуру.

В суде мы пробыли примерно с час. Как я и предполагал, к делу товарища, которого судили, я был абсолютно непричастен. Я сказал, что нужно для облегчения его защиты, и суд отпустил меня.

В городе нам было больше нечего делать, отъезд был назначен на следующий день — согласно установленному порядку ночь мне предстояло провести в местной тюрьме. И полицейский повел меня туда.

У меня созрел план действий.

— Очень тебя прошу, — остановил я его. — Ты был так справедлив и человечен со мной. У меня к тебе последняя просьба. Вот там, в двух шагах, контора моего адвоката Асена Халачева. Мне нужно зайти к нему буквально на минутку, спросить, как дела с моей апелляцией… Будь добр…

Конвоир довольно долго колебался, но все-таки согласился:

— Ну, ладно, пойдем…

Мы остановились перед конторой Халачева. Полицейский посмотрел на табличку, прикрепленную у входа, и сомнения его полностью исчезли. Он проводил меня до дверей. Лицо его просветлело.

— Иди, улаживай свои дела. Я подожду здесь.

Контора Халачева помещалась в старой одноэтажной постройке по соседству с партийным клубом. Халачева на месте не оказалось, да он мне и не понадобился. Я застал его коллегу. «Давай, Ванко, — сказал я себе, — более удачный случай тебе вряд ли подвернется!» В коридоре перед конторкой стояла вешалка, на ней висели поношенная шляпа и сильно потрепанное зимнее пальто. Я сменил свои пальто и шапку на одежду незнакомца и вышел через черный ход. К счастью, никто не попался мне навстречу. Я легко перепрыгнул через невысокую ограду (ведь я был плевенским чемпионом по прыжкам в высоту), преодолел еще несколько заборов и очутился в другом конце квартала. Вышел на небольшую улочку, поднял воротник, нахлобучил на глаза шляпу и направился к дому Малты Гылыбовой.

Малта оказалась дома. Она накормила меня и спрятала, а на следующий день через сестер Шейтановых уведомила Карло Луканова и остальных товарищей из организации о моем побеге.

Что же произошло с полицейским?

Он долго стоял перед дверью конторы, переступая о ноги на ногу. А когда его терпение лопнуло, вошел в лом и постучался в контору. Увидев на вешалке мое пальто и шапку, он успокоился. Но ненадолго…

А потом? Он не поднял на ноги местную полицию, не сообщил о моем побеге, а просто вернулся в Шумен и доложил, что я исчез по дороге. Разумеется, его уволили, и он вернулся домой, в село.

Халачев и Иван Зонков, бывший в то время председателем Плевенской коммуны, и остальные товарищи из комитета решили, что меня нужно немедленно перебросить в Пордим, к Ивану Божинову. Сделать это поручили Косте Перванову и Первану Маринову. В Пордиме я должен был ждать дополнительных указаний.

Покидая дом Малты Гылыбовой, я не предполагал, что покидаю свой родной город более чем на двадцать лет. В ту декабрьскую ночь наступил поворот в моей судьбе. Я оставлял дорогих, верных товарищей, оставлял близких, оставлял родной город и Кайлык, оставлял Скобелевский парк, мавзолей, зеленые холмы вокруг города, где прошли мое детство, юность и молодость. Но куда бы меня не забрасывала судьба в последующие годы, я всегда носил в сердце не только воспоминания о товарищах и близких, но и образ родного края, его надежды и заветы, его зов, который мог утихнуть только с моей смертью.

Телега Первана Маринова задержалась у дома Малты недолго. Когда мы тронулись в путь, в ней сидели, как и раньше, двое. На козлы к Первану подсел крестьянин в бараньем полушубке и шапке. Крестьянин этот был я; Коста, переодетый в мою одежду, остался у Малты…

У Ивана Божинова я прожил трое суток. На третью ночь из Плевена приехал Коста Перванов. Он привез мне одежду, продукты, деньги. И новое распоряжение окружного комитета. В ту же ночь я должен был выехать в Варну в сопровождении Косты. Варненским товарищам поручили позаботиться об остальном.