Бойцы тихого фронта - страница 30

Берзин тут же уловил мое состояние и обнял меня за плечи.

— Простите меня, но в последнее время так редко выдается случай посмеяться… Разумеется, ничего смешного в вашей просьбе нет. Но благодаря ей вы заставили меня подойти к этому вопросу с другой стороны, и многое неожиданно показалось мне интересным и непривычным. Мы непременно найдем вам подходящую работу, — подытожил Берзин. — Опытные мастера всегда пригодятся на наших заводах. Только не забывайте, Иван Цолович, — сказал Берзин, приняв серьезный вид, — что мастеров на заводах у нас более или менее хватает, тогда как в мастерах нашего дела мы испытываем острую нужду. Вы еще не стали мастером, но я верю, что станете… Верю. Работайте и учитесь, но знайте, мы вас ждем…

Я поступил на работу на большую фабрику по выпуску мебели и музыкальных инструментов. Выдержав производственное испытание, я получил высокий разряд. Почти сразу же мне дали квартиру на Цветном бульваре — одной из красивых московских улиц. И уже в апреле заводской коллектив предложил мне, несмотря на мое желание продолжать работу, стать слушателем трехгодичного Коммунистического университета имени Я. М. Свердлова. Вероятно, это произошло не без вмешательства Берзина.

Коммунистический университет готовил руководящие кадры партии большевиков исключительно из рабочего класса. Меня приняли после приемного экзамена. Экзаменационная комиссия, состоявшая из старых большевиков, проводила экзамен в виде беседы с каждым кандидатом, чтобы установить не только степень грамотности, но и его политический и идейно-теоретический уровень. Мне задавали вопросы о борьбе во Втором Интернационале, спрашивали о спорах на Циммервальдской и Стокгольмской конференциях, о решениях Третьего Интернационала, о характерных моментах послевоенного политического положения в Европе. Я отвечал четко, обстоятельно — все эти проблемы изучались в партийной школе в Софии, обсуждались на партийных собраниях в Плевене, были предметом наших горячих споров с широкими социалистами[4]. Они глубоко анализировались и в газете «Работнически вестник», которую читал каждый болгарский коммунист.

Меня приняли в университет, и я был горд, услышав от экзаменаторов — седовласых большевиков — добрые слова о нашей партии, о ее революционной твердости, принципиальной и непримиримой борьбе против войны, против всяких ревизионистов и социалпредателей, о ее защите Октябрьской революции, способности вести за собой трудящиеся массы, готовить их к революции…

О военном фашистском перевороте 9 июня 1923 года мы узнали из сообщений в газетах. Передавая информации западных корреспондентов из Софии и Белграда, московские газеты лаконично сообщали: в Софии в результате переворота свергнуто правительство Стамболийского, к власти пришло правительство во главе с Александром Цанковым. Ничего больше.

В то время в Москве находилось примерно пятьдесят болгарских коммунистов — представителей нашей партии в Коминтерне, политэмигрантов, людей, посланных в Советскую Россию учиться в партийных школах. Известие о перевороте, которое миллионы читателей в Москве, возможно, оставили без внимания, — столько других важных событий происходило в мире, — нас, болгарских коммунистов, потрясло. В мгновение ока все другое потеряло значение — и учеба, и военные занятия, и партийная работа. Партия давно предвидела возможность переворота, считала его неизбежным и готовилась встретить его с оружием в руках; следовательно, думали мы, пробил час, когда на родине должен решиться вопрос о Советской власти!

В тот же вечер мы собрались в нашем представительстве в Коминтерне. Все были лихорадочно возбуждены, встревожены. Расспрашивали друг друга о новостях, комментировали лаконичные газетные информации, высказывали предположения о возможном ходе событий. Через некоторое время пришел и Васил Коларов. Благодаря занимаемому положению он имел возможность первым узнавать новости из Болгарии.

— Ничего больше не могу сказать вам, товарищи, — пожал плечами непривычно взволнованный Коларов. — Советские товарищи меня попросили написать статью о событиях в Болгарии, и я ее уже написал. (Эта статья была опубликована сначала в «Правде» от 11 июня, а потом и в «Известиях» от 12 июня 1923 года.) Но в ней не приводится никаких новых фактов. Разумеется, я не утверждаю, что наша партия подняла трудящиеся массы на борьбу против заговорщиков, осуществивших переворот, будь то в сотрудничестве с Земледельческим союзом или самостоятельно. Но заявляю, что только Коммунистическая партия способна, благодаря своему авторитету, поднять массы на борьбу за рабоче-крестьянское правительство.