И я спросил: «Какой ужасный грех
Казнится здесь под темнотой ночною»?
52. И мне учитель: «Первая из тех,
[120]О коих ты желаешь знать, когда-то
Владычица земных наречий всех, —
55. Так сладострастием была объята,
Что, скрыть желая срам свой от граждан,
Решилась быть потворницей разврата,
58. Семирамиду видишь сквозь туман;
[121]Наследовав от Нина силу власти,
Царила там, где злобствует султан.
[122]61. Другая грудь пронзила в дикой страсти,
Сихею данный позабыв обет;
С ней Клеопатра, жертва сладострастий.»
64. Елена здесь, причина стольких бед;
Здесь тот Ахилл, воитель быстроногий,
[123]Что был сражен любовью средь побед;
67. Здесь и Парис, здесь и Тристан, и много
[124]Мне указал и назвал он теней,
Низвергнутых в сей мир любовью строгой.
70. Пока мой вождь мне исчислял царей
И рыцарей и дев, мне стало больно
И обморок мрачил мне свет очей.
73. «Поэт», я начал, «мысль моя невольно
Устремлена к чете, парящей там,
[125]С которой вихрь так мчится произвольно.»
76. И он: «Дождись, когда примчатся к нам:
Тогда моли любовью, их ведущей, —
И прилетят они к твоим мольбам. —
79. Как скоро к нам принес их ветр ревущий,
Я поднял глас: «Не скрой своей тоски,
Чета теней, коль то велит Всесущий!»
82. Как, на призыв желанья, голубки
Летят к гнезду на сладостное лоно,
Простерши крылья, нежны и легки:
85. Так, разлучась с толпою, где Дидона,
[126]Сквозь мрак тлетворный к нам примчались вновь:
Так силен зов сердечного был стона!
88. «О существо, постигшее любовь!
О ты, который здесь во тьме кромешной
Увидел нас, проливших в мире кровь!
91. Когда б Господь внимал молитве грешной,
Молили б мы послать тебе покой
За грусть о нашей скорби неутешной.
94. Что скажешь нам? что хочешь знать? открой:
Все выскажем и выслушаем вскоре,
[127]Пока замолк на время ветра вой.
97. Лежит страна, где я жила на горе,
У взморья, там, где мира колыбель
Находит По со спутниками в море.
[128]100. Любовь, сердец прекрасных связь и цель,
Моей красой его обворожила
И я, лишась ее, грущу досель.
103. Любовь, любимому любить судила
И так меня с ним страстью увлекла,
Что, видишь, я и здесь не разлюбила.
106. Любовь к одной нас смерти привела;
Того, кем мы убиты, ждут в Ка
ине!
[129]»
Так нам одна из двух теней рекла.
109. Склонив чело, внимал я о причине.
Мучений их, не подымал главы,
Пока мой вождь: «О чем ты мыслишь ныне?
[130]»
112. И, дав ответ, я продолжал: «Увы!
Как много сладких дум, какие грезы
Их низвели в мученьям сей толпы?»
115. И к ним потом: «Твоей судьбы угрозы
И горестный, Франческа, твой рассказ
В очах рождает состраданья слезы.
118. Но объясни: томлений в сладкий час
Чрез что и как неясные влеченья
Уразуметь страсть научила вас?»
121. И мне она: «Нет большего мученья,
Как о поре счастливой вспоминать
[131]В несчастии: твой вождь того же мненья.
124. Ты хочешь страсти первый корень знать?
Скажу, как тот, который весть печали
И говорит и должен сам рыдать.
127. Однажды мы, в миг счастья, читали,
Как Ланчелот в безумии любил:
[132]Опасности быть вместе мы не знали.
130. Не раз в лице румянца гаснул пыл
И взор его встречал мой взор беспечный;
Но злой роман в тот миг нас победил,
133. Когда прочли, как поцелуй сердечный
Был приманен улыбкою к устам,
И тот, с кем я уж не расстанусь вечно,
136. Затрепетав, к моим приникнул сам…
Был Галеотто автор книги гнусной!..
[133]В тот день мы дальше не читали там!»
139. Так дух один сказал, меж тем так грустно
Рыдал другой, что в скорби наконец
Я обомлел от повести изустной
142. И пал без чувств, как падает мертвец.