Божественная смерть Джиреллы Мартигор - страница 12

Похоже, она падала вниз по само́й древней лавовой трубе, сквозь стены замка Диадемы, прямиком в кипящие и бурлящие недра горы. Джирелле мнилось, что туннель будет сужаться, пока она не застрянет в нем, не увязнет в раскаленном черном камне на веки вечные, при этом продолжая жить в наказание за свою самонадеянность. Неистовство вихрем носилось во чреве, пытаясь нащупать опору, но боль опустошила Джиреллу до того основательно, что внутри не осталось ничего, за что бы можно было зацепиться. И сродни рвущейся из ущелья буре, гнев исторгся из горла.

Дым стал таким плотным, что сдавливал со всех сторон, замедляя падение, а затем и вовсе остановил его. Вот и увязла, как и воображала себе, только не в камне, а погребена в чем-то ином, во что обратился загустевший дым. В мерзостном зловонном туннеле, поросшем теплыми пульсирующими мышцами. Она узнала запах. Тем же смердело и в цирюльне, тем же разило из клетки, откуда вылетел Эбеновый призрак — вонь тараканьего гнезда, грязных насекомых, сношавшихся, испражнявшихся и поедавших друг друга в небольшом жарком месте.

Джирелла врылась ногтями в мягкую склизкую стену и подтянулась вперед. Она уже сомневалась, что зарывается еще глубже в ад или карабкается вверх, к небесам. Кровь кипела в жилах. Плоть отделялась от костей. Но она упорно продолжала лезть дальше. Джирелла сделалась храмом Падшей Матери, и что бы там враги не предпринимали, она не позволит этому дару затеряться в Изначальной Тьме.

Тут вместо очередной жгучей горстки вонючих отходов жизнедеятельности насекомых пальцы загребли холодный воздух глубин. Ухватившись за край своего заточения, Джирелла волоком вырвалась на свободу. Она шлепнулась на прохладный камень, следом из раздутого яйцеклада вытекли мерзкие выделения. Отдаленное песнопение эхом отзывалось от стен и напоминало гул улья. Место озарялось ярким светом тысяч свечей, она огляделась в поисках источника происхождения сего чудовищного родового канала, но единственно узрела колоссальных размеров изваяние Падшей Матери, возвышающееся над ней. И ни туннеля у подножия статуи, ни отверстия в высоком потолке не было. Она появилась из ниоткуда.

Песнопение стало звучать громче. Джирелла поднялась, проморгалась, вытерла с глаз кровь. Не свою. Она стояла обнаженной пред иконой Всематери в окружении выпотрошенных жертв, чьи сплетенные внутренности согревали ноги. Чуть поодаль спускалась лестница, на ступенях которой стояли клирики в капюшонах и серебряных демонских масках, украшенных декоративными узорами, а за ними — скопище приверженцев в балахонах, заполонивших Низший Дом Цепи. Их славословие нарастало, попадая в унисон с ее воем.

Церковники обвели ее вокруг пальца, заманив с помощью блеющих подношений. Не получалось сосредоточиться и опознать тела у ее босых ног: были то козлиные детеныши или же человеческие. Она повернулась к изваянию с намерением взобраться на него и вновь скрыться в Изначальной Тьме, но тут накинулись клирики и посредством вороненых оков и древних заклинаний сковали Джиреллу. И возглавлял их не кто иной, как сам Черный Папа, чью митру ни с чем не спутать… вот только приглядевшись, она поняла, что лицо под высокой шапкой принадлежало не дяде — оно принадлежало ей самой.

Его свистяще-шипящее песнопение укротило Джиреллу и клирики приковали ее к перевернутому кресту, но едва взялись выцарапывать сокровенные таинства Цепи на свежей плоти, она забрыкалась от боли. Их украшенные резьбой перья протыкали желудок, кололи Эбенового призрака и тем самым подпихивали существо все глубже, травя его, пока оно травило ее. Эти мучения заставляли Джиреллу рыдать. Под кожей проступали пульсирующие знаки и глифы, и твердые руки мучителей очерчивали их клинками. Тут кардинал, носивший застывшую гримасу одной из монастырских горгулий, которой она частенько попадала плевком на спину, склонился над ее чреслами и скрупулезно скальпелем выбрил в лобковых волосах крест.

Эбеновый призрак пролез в кишечник, прополз по нему и наконец прорвался в непорченую утробу, и невыносимые муки переросли во что-то совсем уж запредельное. Она знала, что вот-вот встретится лицом к лицу с Падшей Матерью. Песнопение вышло на крещендо, достигло кульминации и небеса вспыхнули очищающим пламенем, окутавшим Джиреллу.