Божиею милостию, Мы, Императрица... - страница 23

   В рубке воцарилась тишина. Офицерам крейсера было известно, что Япония заказала на заграничных верфях целый ряд военных ко­раблей, и что именно в Англии сейчас строятся эскадренные броне­носцы "Fuji" и "Yashima", броненосный крейсер "Asama" и бронепа­лубный "Takasago", которые в ближайшем будущем могут стать гроз­ными противниками для русского флота.

   - Огонь! - голос Моласа был приговором для "Campania", где ни­кто не подозревал о том, что на всех кораблях Тихоокеанской эскадры уже зачитали Высочайший манифест о начале войны с Японией.

   Семь шестидюймовок крейсера отозвались громким залпом, вы­плюнув 56-килограммовые снаряды. С "британца" судорожно зара­ботали сигнальные фонари, пытаясь найти объяснение происходя­щему, но через 40 секунд последовал второй залп. Комендоры крей­сера работали зло, орудия стреляли непрерывно, не оставляя жертве ни единого шанса. Чёрный борт лайнера, похожего издали на светя­щийся серебром в отражённом прожекторном свете дворец, вспыхивал и рассыпался искрами, иногда закрываясь высокими водяными стол­бами близких недолётов.

   Строители британского лайнера были людьми предусмотритель­ными. "Campania" имел 16 поперечных водонепроницаемых перебо­рок с водонепроницаемыми дверями, которые можно было вручную закрыть по команде с телеграфа на мостике, что позволяло оставаться на плаву с любыми двумя затопленными отсеками. Но, не сегодня... Сразу же по­сле пер­вых залпов экипаж лайнера запаниковал, а капи­тану даже не пришло в голову отдать надлежащую команду. Больше сотни снаря­дов, выпущенные практически в упор, ушли в корпус и ватер­линию лай­нера. Прошло всего восемь с неболь­шим минуты, а паро­ход уже пылал, а затем начал уходить кормой под воду.

   Британский лайнер уже скрылся в океанской пучине, когда из-за горизонта стали появляться тёмные силуэты кораблей русской эс­кадры.

Сэр Николас О'Конор был исключительно точен, как могут быть точны лишь дипломаты и ирландцы. Он вошёл здание на Певче­ском мосту ровно в 12.50, как было назначено, а уже через пять ми­нут был в кабинете министра иностранных дел России.

   Посол королевы Виктории имел весьма авантажный вид. Длин­ное лошадиное лицо, украшенное роскошными рыжими усами и ба­кенбардами, надменное и холёное. Богато расшитый золотом парад­ный мундир, через правое плечо - широкая синяя муаровая лента с красной по­лосой по центру, шпага с золотым эфесом.

   Нелидов, в отличие от гостя, выглядел гораздо скромнее, обла­чённый в обычный тёмно-серый двубортный сюртук. Британского посла он встретил весьма приветливо, предложив присесть в кресло.

   О'Конор холодно проигнорировал приглашение, торжественно достал из кожаной папки лист бумаги и с полупоклоном протянул министру.

   - Сэр, правительство Её Величества поручило мне вручить Вам ноту с выражением самого решительного протеста против дей­ствий Росии на Дальнем Востоке и в Персии!

   Нелидов принял документ, мельком просмотрел его и обратился к послу:

   - Сэр Николас, соблаговолите озвучить требования Вашего прави­тельства...

   - Правительство Её Величества уполномочило меня потребовать от правительства России незамедлительно прекратить военные действия против Японии, снять морскую блокаду и вступить в переговоры с японским правительством. Правительство Её Величества готово при­нять на себя роль посредника. Кроме того, Россия должна прекратить любые вмешательства во внутренние дела Кореи, вывести с корейской территории все свои войска и военных советников, освободить арен­дованные корейские порты. Одновременно дожна быть отменена пя­тидесятимильная таможенная полоса, ибо её введение нарушает ин­тересы британских рыбаков. Это основные требования!

   - А что, есть ещё и дополнительные требования? - ухмыльнулся Нелидов.

   - Разумеется! Россия должна прекратить мобилизацию в Турке­станском военном округе, как угрожающую Британской Индии, выве­сти свои войска из Персии, а также должна возместить британским собственникам стоимость уничтоженных судов и перевозимых ими товаров!

   - Сэр Николас, я понимаю, что Вы выполняете свой долг... И я не смею мешать Вам исполнить свой долг, но я уже старый человек и не изменяю своим привычкам, а потому приглашаю Вас разделить со мною завтрак.