Божий суд - страница 22
- Ну, здрав будь, что ли, князь…
Князь Илья приподнявшись на локте, всмотрелся в вошедшего в поруб нового гостя и, увидев приветливо улыбающегося мужчину лет тридцати с открытым, честным лицом, изумленно прошептал:
- Радим… Ты?!
- Как видишь!
Князь Илья сел и облегченно потер рукой лоб:
- Так вот чей голос я слышал в гриднице князя Мстислава… А то все гадал, никак не мог вспомнить…
- Немудрено, уже год, как не виделись…
Пленник покачал головой – надо же, как время быстро летит, и с жадными расспросами накинулся на присевшего рядом Радима:
- Как ты? Где ты? И вообще, откуда прознал, что я тут?
- Какая тебе разница? – равнодушно пожал плечами тот. - Главное, что я здесь. Не хватало бы мне еще оставлять своего друга одного в беде, в окружении стольких врагов!
- И это после того, как я бросил тебя в бою?! – с виною во взоре посмотрел на него князь Илья и услышал в ответ насмешливое:
- А до этого - сколько раз, стоя спина к спине, мы отбивались с тобой от целых вражьих отрядов?
- Но в тот раз ведь - предал! – напомнил князь Илья.
Радим без осуждения посмотрел на него и напомнил:
- Ты забыл добавить, что был тогда ранен!
- Да какая разница? – возмутился князь Илья. - Это же я затеял то дело, я неверно повел бой, и первым же вышел из него.
- Положим, не вышел, а тебя вынесли! Впрочем, как потом и меня… С тою лишь разницей, что тебя друзья, а меня - враги!
Радим потер плечо, очевидно вспоминая полученную в том бою рану, и с упреком заметил:
- Целый год не виделись… Нам что, больше поговорить не о чем?
- Нет, погоди! – упрямо не согласился пленник и испытующе спросил: - И что же, ты так-таки действительно вышел бы вместо на меня на поединок с князем Борисом?
- Ну да! – слегка удивленный вопросом, кивнул Радим.
- Против этого закованного в латы кабана, которого и без доспехов-то никакая стрела и меч не возьмут? У которого нет ни одного слабого места?!
Радим спокойно пожал плечами и, не задумываясь, ответил:
- Так ведь это же - Божий суд! Тут уже от нашей воли и желания ничего не зависит. Вспомни, как Давид победил великана Голиафа!
Князь Илья торопливо кивнул, мол, помню, и впился глазами в друга:
- И у тебя что – была надежда в нем победить?
- Не большая, если сказать тебе честно…
- А если бы вообще не было этой надежды?
- Ну, если бы я был уверен в том, что ты полностью виноват, то, конечно же, нет, не вышел! – уверенно ответил Радим и зябко передернул плечами: - Самоубийство – непростительный грех!
- Так что же – ты хочешь сказать, что за мной есть и какая-то правда?! - почти выкрикнул князь Илья, не замечая, что охранник давно уже прислушивается к каждому слову их беседы.
- Как бы тебе сказать… - задумался вслух Радим. - Обиженные тобой люди видят в тебе только зло, которое ты им сделал. Но мне, как твоему другу, нередко доводилось подмечать совсем иное.…
- Например?
- Я помню, как ты, не жалея своей жизни, кстати, и нашей тоже, при первой же возможности, отбивал у половцев всего лишь час назад отданный им полон… Как не задумываясь, откликался на отчаянный зов погибавших в несправедливых войнах братьев. Как спас однажды из огня, горевшую в подожженном твоими же воинами доме, мать с ребенком… Так что к ожогам, я думаю, тебе не привыкать!
- Надо же, я совсем забыл про это… - пробормотал, никак не ожидавший услышать хоть слово в свою защиту, пленник.
- Главное, что Господь помнит! – показал глазами на Евангелие Радим. - Он никогда не забывает даже мельчайшего человеческого добра. Потому что его так трудно, а порой просто невозможно сделать в этом преисполненном зла мире!
Радим помолчал и, покосившись на сделавшего вид, что старательно достругивает фигурку медведя охранника тихо сказал: